Оруэллраньшеоченьмногихпонял, что это социальное
устройство совершенно особоготипа,притязающее на долговременность, если
не на вековечность, и, уж вовсякомслучае,вовсенеявляющеесянеким
мимолетным злым капризом истории.
Тутважнопомнить, что Оруэлл писал, сам находясь в потоке тогдашних
событий, а нестойсозданнойвременемдистанции, которая помогает нам
теперь разобраться в механике "великогоперелома",оплаченногостолькими
трагическимипотерями,столькимидрамами, перенесенными нашим обществом.
Свидетельствасовременниковобладаютнезаменимымпреимуществомживой и
непосредственной реакции,однаконельзяотнихтребоватьисторической
фундаментальности.Темсущественнее,чтоисегодня,осмысляяфеномен
сталинизма,мы отмечаем в нем как наиболее характерное немало из того, что
было осмыслено и объяснено Оруэллом.
Мыговоримсегодняонасильственномединомыслии,ставшемзнаком
сталинскойэпохи,обатмосферестраха,ейсопутствовавшей,о
приспособленчестве и беспринципности,которые,пустиввэтойатмосфере
буйныепобеги,заставлялиобъявлятькромешночернымто,чтовчера
почиталось незамутненно белым.Обеззаконии, накаленной подозрительности,
подавлении всякойнезависимоймыслиивсякогонеказенногочувства.О
кичливойпарадности,закоторойскрывалисьэкономическийавантюризм и
непростительные просчеты вполитике.Остремленияхчуть ли не буквально
превратить человека в винтик, лишив его какихбытонибылопонятийо
свободе.Новедьобовсемэтом, или почти обо всем, говорил Оруэлл еще
полвека назад -- и отнюдь несо злорадством реакционера, напротив, с болью
за подобное перерождениереволюции,мыслившейсякакначалосоциализма,
построенногонадемократииигуманности.Сопасением,чтосхожая
перспектива ожидает все цивилизованное человечество.
Теперь легко утверждать, чтотревогиОруэлла оказались чрезмерными и
что советское общество вопрекиегомрачнымпредсказаниямсумело,пусть
ценойстрашныхутрат,преодолетьдухсталинизма,преодолеваяиего
наследие.Да,Оруэлл,каквыяснилось,былнетакимуж блистательным
провидцем, а как аналитик подчас оказывался далек отреальности.Надоли
доказывать, что отнюдь не страх интеллектуалов перед настоящей свободой был
первопричинойпоявлениярежимов,названныхуОруэлла"тоталитарной
диктатурой",ичтоздесьпроявилисьсилынамногоболеемасштабные и
грозные? Надо ли объяснять, что не все выстраивается владсдоподлинной
историей и в "1984", и в "Скотном дворе"?
Впрочем,дажеи"Скотныйдвор",наиболеенасыщенныйотголосками
советскойдействительностимежвоенных десятилетий, вовсе не исчерпывается
парафразом ее хроники.