Святой сказал: "Апостол лжебратьями называет тех, которые, коварные, носят имя своего учителя, ибо Павел не соглашается с тем, чтобы истинно верующие называли себя именами апостолов; наоборот, он винит их в этом словами: "Для чего среди вас есть ереси, я разумею то, что каждый из вас говорит: "я Павлов" и т.д. Православных же всех он называет христианами. И хотя писание устанавливает и в отношении еретиков одних крещать, других нет, однако я скажу следующее: как вам всем известно, священник из еретиков не может крестить, детей истинных христиан, хотя бы некрещенными умирали они, так как у них, еретиков, нет света. Лучше умереть некрещенным, чем стать безбожным, преступив закон. Таким же образом по правде надлежит крещать детей всех еретиков: хотя их лжеучения можно рассматривать различно, но сами соблазном сплетены друг с другом подобно лисицам, которым Самсон сплел хвосты, привязав к каждому хвосту светильник, так как они являлись образом всех еретиков.
Еретиков также вечный огонь ожидает под конец в качестве местопребывания, так как они, проклятые святыми отцами, нашими учителями, стали чуждыми святой матери нашей, единой католической апостольской церкви, заблуждаются от утробы, что и считают вторым рождением, и говорят ложь, постоянно проповедуя клевету и клевеща.
Если дети еретиков расчитывали бы на собор, то это не полагается для них, напротив, правильно остерегаться их и вовсе не заводить речи о соборе с ними, так как верующий, который не в силах творить знамения, не должен спорить с неверным, и раз все еретики носят одинаково имя еретика, то и заблуждение их одинаково утверждено врагом человеческого рода, посему необходимо крещать их всех, чтобы исчезло подозрение во лжи, и истинная паства Христова объединилась в полной радости".
В этом роде много слов изволил произнести блаженный Григорий. Отец же Макарий сказал ему: "Воистину справедливо, что изволил высказать ты, святой отец, но научи меня ясно касательно святой троицы слову, годному для возражения противникам". Он сказал: "Учись у Исаи, как он узнал о равной чести святой троицы от серафимов, которые неумолчно возглашают: "Свят, свят, свят господь Саваоф". А Григорий богослов говорит о трех ипостасях троицы: "Когда в комнате три свечи, нельзя разделить их свет, ни смешать их". Вот какова вера в святую троицу.
В "Сокровище" написано все правдиво. В нем говорится: "Отец и на один миг не старше сына". Мудрость, которой мы учились из святых книг, достаточна, чтобы быть твоим учителем во всех отношениях". Блаженный Макарий сказал ему: "Святой отец, как образ монашеский впервые через тебя дал мне господь, так ныне да жалует мне духовное поучение как ограду мою во веки". Когда свечерело, в одной комнате находились все три божьих человека, и они по правилу произнесли псалмы.
Макария клонило ко сну, и он заснул на постели.
LХХVI. И пока блаженный отец Григорий и Зенон тихо пели псалмы, божественная благодать озарила их сиянием славы, точно блеск солнца осветил темную комнату; отец Макарий, проснувшись, сказал: "Какой дивный вид у этих святых!" Отец Григорий ему заметил: "Брат Макарий, почему ты удивляешься этому видению? Разве ты не слышал, что написано: "Дивен бог во святых своих". Так все трое радовались, славя святую троицу, и произнесли песнопения заутрени.
Как только в мирных их покоях рассвело, они простились друг с другом с миром.
Отец Макарий ушел в Опизу, а отец Григорий и Зенон поднялись обратно в свой монастырь. Зенон достиг добродетелей своего учителя. О нем по преставлении блаженного Григория говорили: "Зенон – крепкая ограда славных пустынь Кларджети".
LХХVII. В сердце блаженного Григория возникло желание расстаться с плотью и уйти к богу. Господь известил его, что желание будет исполнено, как сказал Давид: "Желание боящихся его господь исполняет, молитвы их слышит и спасает их".