- Рисунок - это рисунок, а когда видишь его, почти совершенно как настоящее… Правда, как хорошо, что мы обратились к Милрайсу! Я знала - тебе легко удастся втереться к нему в доверие. Я же говорила - он очень славный старик. И очень добрый.
Ладягин, совершенно забыв о кольце, уставился на Рэйчел. Ну да, подумал Гурьев. И что характерно: чем славнее старики, - а также все остальные, включая птиц и зверей, - тем быстрее они понимают, Рэйчел. И готовы - за тебя, за твою улыбку - Бог знает на что. А вот что касаетсяиных …
– Почему вы так на меня смотрите? - нахмурилась Рэйчел, переводя взгляд с Гурьева на Ладягина и обратно. - В чём дело?
– А какого-нибудь противного старика вы знаете, сударыня? - осторожно спросил Ладягин. - Хотя бы одного какого-нибудь, завалящего?
– Ну, конечно же, знаю. Но не могу же я на всех так смотреть всё время, как Джейк. Людям надо чаще улыбаться - и они когда-нибудь обязательно улыбнутся в ответ, - и Рэйчел подкрепила свой теоретический постулат наглядной практической демонстрацией, от которой Ладягин начал рассупониваться прямо на глазах.
Чтобы прервать этот процесс до того, как он станет необратимым, Гурьев подвинулся поближе к инженеру:
– Так что же вы скажете, Владимир Иванович?
– Похоже, он прав, этот ваш ювелир… - встряхнулся оружейник, с усилием переключаясь. - Да… Ключ. Интересный же должен быть, скажу я вам, замочек, Яков Кириллович! Челлини, Флоренция… Возрождение… Интересно, очень интересно!
– Но почему такой дорогой камень? Не понимаю. Сам камень является уже достаточным поводом для возбуждения алчности. Неужели нельзя было сделать что-нибудь менее яркое?
– Кто знает, для кого на самом деле предназначалось кольцо, - задумчиво произнёс Ладягин. - Изумруд… Огранка… Погодите!
– Что?
– Оптика!!! - Ладягин вскочил. - Ну, разумеется! Яков Кириллович! Оптика! Замок наверняка имеет оптическую рабочую часть!
– И как вы себе это представляете, Владимир Иванович?!
– Пока никак, - немного сник Ладягин. - И боюсь, вряд ли смогу когда-либо представить. Но пофантазировать, конечно, можно…
– Стоит ли?
– Стоит, - хотя бы затем, чтобы примерно представить себе размеры объекта, который содержит замок. Это наверняка что-нибудь достаточно большое. Возможно, неподвижное. Больше пока не скажу.
– Ну, и достаточно, - решил Гурьев. - В конце концов, у вас и без того - дел невпроворот. Как только разберёмся с Пиренеями - займусь вплотную любопытным господином, проявляющим такой странный интерес к тем же самым людям и предметам, что крайне интересуют меня самого!
Мероув Парк. Сентябрь 1934 г.
Иосида сделался теперь частым гостем в поместье, - Гурьев смиренно постигал всевозможные тонкости чайной церемонии, великим мастером которой был Иосида.
А Иосида - спрашивал.
– Скажите, Гуро-сама. Я много лет изучал историю западных стран, и Россия занимает значительное место в моих интересах. Конечно, Русская Империя значительно моложе Ямато, но всё же она очень древняя. И она не распалась, даже с приходом к власти большевиков. Я хотел бы узнать секрет, если он существует.
– Он существует, хотя это и никакой не секрет, Сигэру-сама. Это, скорее, можно назвать рецептом. Да, вы правы, Русская Империя очень древняя, древнейшая из всех прочих западных империй настоящего времени. И она действительно всё ещё жива. И будет жива, пока сохраняет тот самый рецепт и следует ему день за днём. Он прост. Царский Род - не династия, а именно род, не следует путать эти понятия, - лежит в основе Русской Империи, являясь её стержнем, нисходящим на землю прямо с небес, отражая и являя собой образец универсального мироустройства. Да, сейчас - пока - Царя нет. Он не явился ещё, после того, как пресеклась так трагически прежняя династия.