Пусть сопротивляются, пусть хоть из пушек палят – одолеем, только бы взять обоих разом!
Группу задержания возглавил начальник уголовного розыска Курков. Молодой лейтенант, все это время не выпускавший кинокамеру из рук и разрывавшийся на части, стараясь поспеть в наиболее горячие точки, теперь пристроился у чердачного окна в соседнем здании.
То, что запечатлел объектив, не вяжется со сложившейся картиной подготовки к стремительному захвату двух преступников. Спокойные, обыденного вида фигуры поодиночке и парами приближаются к четырехэтажному старой постройки дому под крутой черепичной крышей. Одни скрываются во дворе (там черный ход и кухонное окно квартиры Мезисов), другие (среди них и Курков) – в подъезде. Через секунду уже и не скажешь, сколько их было – четверо, семеро? Незаметные, неторопливые, без единой «сыщицкой» черты во внешности…
Когда-то Михаил Иванович Курков был моряком. А потом 22 года отдал службе в милиции. Уж он-то знает, как провести операцию: не привлекая лишнего внимания, не спугнув преступника и не рискуя зря своими людьми.
Пока на четвертом этаже происходит то, чего снаружи не видно, у дома останавливается машина, поодаль – вторая и третья. Минута ожидания. И вот выходят – операция закончена!
Владимир Мезис оказался в квартире один и попыток к сопротивлению не предпринял. Отпер дверь, повел хмельными глазами по лицам людей на лестничной площадке, отшатнулся… и начал натягивать пальто.
Внизу он послушно сел в оперативную машину между сотрудниками уголовного розыска. Впереди с шофером – Курков. Никто из прохожих даже не обернулся – на что тут смотреть? Машина тронулась.
В две другие погрузились остальные. Скатился с чердака оператор. Поехали. И тут увидели, что «Волга» Куркова свернула не к Управлению. Набирая скорость, она мчалась к окраине, к выезду из города.
«Мы едем брать Красовского!» – такая мысль сверкнула у каждого. Действительно, ведь это первое, о чем должны были спросить Мезиса, и если он «раскололся», то…
Но Мезиса не успели ни о чем спросить. Едва тронулись с места, он заговорил сам, не дожидаясь вопросов.
– Мы его убили, – тупо сказал он. – Мы его убили…
– Убили кого?
– Того парня… Мы с Николаем его убили…
– Какого парня?
– Того… Шофера…
– Инара Карпова?
– Шофера… Да, Инар… Фамилии не знаю…
От Мезиса разило водкой, но слова его не были пьяным бредом и, к несчастью, «слишком хорошо» все объясняли!
– Где это произошло?
– В лесу… вчера…
– И дальше?
– Там и бросили… Он еще хрипел…
А вдруг несмотря ни на что Карпов еще жив?..
Полосатый столбик с указателями на загородном шоссе. Развилка.
– Направо, – пробормотал Мезис.
Свернули направо. Дорога извивалась, углубляясь в лес.
– Далеко еще?
– Километров десять…
– Как вы заманили сюда Инара Карпова?
– Николай наврал, что надо съездить к теще.
– А где же все-таки сам Красовский?
– Не знаю.
В который уже раз. Тупо, безучастно, как автомат.
– Здесь остановите… Дальше пешком…
По сторонам просеки торжественные, раскидистые высились ели. На просеке было бело, под елями темнела земля: весь снег осел на ветвях.
Шли молча, торопливо. Мезис приостановился, отыскивая припорошенные за ночь следы, и указал вбок. Лес прорезала старая, полузаплывшая линия окопов – память войны.
– Где-то здесь… В траншее.
Почти побежали. И вот куча беспорядочно сваленных сучьев, сверху немного лапника. А под ними, когда раскидали, неестественно скрученная окоченевшая фигура. И белое мертвое лицо, присыпанное сором валежника.
Стоя на высоком краю окопа, нацелясь вниз, оператор снимал тело. Кто-то придерживал лейтенанта под локти, чтобы не подрагивали руки. Он взял средний план, наездом довел до крупного: полуоткрытые глаза Инара.