---------------------------------------------
Ольга Лаврова, Александр Лавров
При московских рынках (не при всех) есть небольшие гостиницы. Не то что второразрядное – десятиразрядное пристанище для тех, кто привез товара не на один день.
И вот с утра в коридоре такой гостиницы появляются трое здоровых парней и четвертый, тоже не хилый, которого назовем по фамилии, поскольку он будет фигурировать в последующих событиях; это Шишкин.
Парни деликатно стучат в номер.
– Входите, не заперто, – доносится мужской голос.
Компания входит, затворяя за собой дверь, и в номере с места в карьер завязывается потасовка.
– Да вы что?!
– А вот что! Счас поймешь!
– За что, ребята?..
Пожилая женщина опрометью кидается прочь. Выбегает из подъезда, суматошно дует в милицейский свисток, кричит в пространство:
– Помогите! Люди добрые, помогите!
Немногочисленные «добрые люди», приостановившись, глазеют издали.
Спугнутые свистком, вываливаются те четверо, видят, что свистит всего-навсего дежурная, испуганно умолкшая при их появлении.
– Поймала, мамаша! – усмехается Шишкин. – Держи-хватай! – И парни неторопливо направляются к стоящему неподалеку «Москвичу». Шишкин вразвалку шагает последним.
Набравшись храбрости, дежурная пускает еще одну дрожащую трель. Шишкин раздраженно оглядывается, и ненароком оказавшийся поблизости Томин успевает его перехватить.
– Чего лезешь не в свое… – начинает Шишкин, но осекается при виде удостоверения.
А парни, собравшиеся было на выручку, пушечно хлопают дверцами, и «Москвич» рвет с места. Томин, проводив взглядом заляпанный грязью номер, поворачивается к Шишкину.
– МУР, значит? – не слишком испуганно произносит тот. – Тогда, конечно, в своем праве. С МУРом кто спорит…
– Что тут?
– Ничего особенного…
– Ничего особенного, да? – восклицает дежурная. – Ни за что ни про что кинулись человека бить!
– Мамаша, побереги нервы.
– Заявились в гостиницу… слышу крики…
– Пошли, – командует Томин, перехватывая руку Шишкина повыше локтя.
Дурацкий характер: на кой шут старшему инспектору заниматься разбирательством драки, да еще в выходной? Но автоматика срабатывает – что называется, не проходите мимо. Знал бы он, сколько неприятностей навлечет на свою голову!
* * *
В отделении милиции, куда доставлены Шишкин и побитый Панко, взъерошенный, со ссадиной на скуле, Томин ведет разбирательство с участием дежурного милиционера.
– Спекулянт, товарищ майор! – возмущается Шишкин. – Дерет с рабочего человека без зазрения совести!
– Я сам рабочий человек! – срывается на крик Панко.
– Нет, вы поглядите, а? Ворюга он, вот кто!
– Давайте поконкретней.
– Вполне конкретно. Я даю пятьдесят одной бумажкой. Он отходит якобы разменять. Возвращается и сует сдачи восемнадцать рэ.
– Не слушайте, вранье!
– Погодите, товарищ, – останавливает Панко дежурный. – Надо по очереди.
– Да ты уж помолчи, барыга, – подхватывает Шишкин. – Я ему это, говорю, что? Где остальные деньги? Отваливай, говорит, не заслоняй товар. Я – культурно между прочим – забирай, говорю, свою черешню, чтоб те подавиться. Давай полста назад. А ты ж, говорит, четвертной давал. Представляете, товарищ майор? Заткнись, мол, и отваливай по-тихому. И смотрю – верите, нет? – справа-слева уже группируются. Сподвижники в халатах. За мои же трудовые еще вывеску, гляди, попортят. Чего будешь делать, товарищ майор. Дал задний ход…
Панко от негодования утратил дар речи.
– Кто-нибудь видел, какой купюрой вы платили? – интересуется Томин.
– А как же. Старушка как раз приценялась, все видела!
– Может подтвердить?
– Где ее на рынке сыщешь? Небось с испугу от ихних цен ноги в руки.