Взял печатную машинку, поднял ее над головой и со всей силы бросил вниз. Разлетелась.
Открыл банку консервов, немного поел и лег на пол.
19
Кажется, у меня появилась очень светлая мысль и я знаю, как выбраться отсюда…
Из вентиляционной трубы выпала ручка и несколько запасных стержней. Понятно, он хочет, чтобы я писал от руки. Это уже совсем дико.
Когда я последний раз писал ручкой? Разве что расписывался на каких-то бумагах. Когда последний раз видел стержень? Очень давно.
– У меня плохой почерк, разобрать будет трудно.
Взял лист и начал писать. Как там было? «Кончился срок. Тиран собирал вещи, чтобы вернуться домой. Он взял свои тапочки и долго смотрел на них. Они всегда ему нравились. Несмотря на безграничную власть, тиран тоже был человеком, и особенно чувствовал это, когда из-за диабета ему приходилось отказываться от утренних оладьев».
– Такой бред тебе нужен, да?
Чтобы написать это от руки, ушло минут пять. Такими темпами ничего не успеть. Скомкал и выбросил в угол.
О чем писать? Когда-то у меня была идея масштабной книги о нескольких поколениях людей, живущих в небольшом поселении на отшибе мира. Они как бы открывают этот мир заново, им помогают в этом бродячие цыгане, которые приносят разные обыденные вещи вроде магнита или льда под видом великих новейших изобретений. Я рассказал об этой идее одному приятелю, но он сказал, что такое никто не будет читать.
Меня не покидает мысль, что я могу выбраться отсюда совсем скоро. Но не сейчас. Это будет слишком подозрительно. Надо сделать вид, что я принял условия, а потом совершить задуманное.
Несколько раз в жизни я все-таки пытался писать рассказы. Один как раз про жизнь тирана после того, как он отошел от власти. Написал всего три абзаца. Остальные тоже бросал после нескольких строк.
Дома у меня была мясорубка «Уралочка». Почему была? Есть. Сначала я пытался крутить мясо, но оно получалось частично черным. Окисление металла. В итоге я стал покупать готовый фарш в магазине, а мясорубку оставил на столе и перекручивал в ней газеты, журналы и прочую бумажную продукцию, которая меня раздражала, в том числе «Вечерку». Страницы со своими статьями я перекручивал с особым усердием. В мясорубку отправились и четыре недописанных рассказа.
Один был о тиране. Другой об известном литераторе, который брал плату с молодых писателей за публикацию в толстом журнале. Плата была необычной: литератор покупал 30 больших пакетов муки, засыпал их в ванну и просил молодых писателей прямо в одежде забираться в муку и сидеть там полчаса, периодически ныряя. Третий рассказ о клерке-айтишнике, который работал в большом офисе и его все время отвлекали. Просили подойти и что-то починить. Он злился и долго не шел. Потом приходил, перезагружал компьютер и таким образом всякий раз решал проблему. Айтишник все время был в упадочном настроении. Он считал, что если не будет очищать корзину каждые полминуты, кто-то на Земле умрет. Клерк знал, что по статистике каждую секунду в мире умирает три человека. «Если я не очищу корзину, умрет четвертый».
Четвертый недописанный рассказ был наиболее философским. Дед написал на листе А4 объявление «Куплю счастье. Дорого» и повесил возле метро. Телефон тоже указал. Никто не звонил, и через неделю дед умер.
Ладно, надо оставить эти мысли. Не надо ворошить прошлое. Это все полная чушь.
Он хочет, чтобы я писал, и я сделаю вид, что стараюсь, а потом…
Напишу о том, что хорошо знаю. Поехали.
20
Писал безостановочно часов восемь, потом отключился и проспал несколько часов. Содержание записок немного изменилось.
«Количество знаков = 201 267.
Ориентировочное время выхода без учета сна = через 11 округленных дней.
Высота потолка = 1 метр 60 сантиметров.
Продолжайте».
Приходится сильно нагибаться, чтобы не биться головой о потолок. Это давит. В комнате жуткий запах, болит голова. Сколько я еще должен написать этого бреда, чтобы меня выпустили? Так много знаков. Получается, я сделал одну пятую. Еще целых 11 дней здесь. Нет, не выдержу, надо выбираться. Пора осуществлять задуманное, он видит, что я прилежно выполняю задания. Самое время нанести удар, действовать.
Действовать! Но как?
Попробую сделать вид, что сильно ударился головой, но нельзя сразу падать, это будет выглядеть неестественно. Ходить, тереть голову, шататься, что-то говорить, потом повалиться на пол, обязательно животом вниз. Или лучше как-то боком, так будет хуже видно, что я дышу. Или дышать – это нормально? Притвориться мертвым? Или притвориться, что стало очень плохо, потерял сознание? Не знаю, как получится.
Пора. Резко встал, ударился головой. Больно. Это и правда больно. Сделать вид, что больно до невозможности. Так, сложился пополам, теперь над тереть голову.
– Больно. Как же больно.
Погромче.
– Ты слышишь, больно!
Стал ходить по комнате туда-сюда, тер голову. Теперь надо остановиться, снова наклониться и повалиться на пол.
Издал какой-то звук, будто сильно страдаю, упал, закрыл глаза. Лежать! Лежать и терпеть. Пролежу так ровно столько, сколько нужно, хоть целую вечность, но не встану и не открою глаза. Пусть думает, что я умер. Пусть думает, что мне очень плохо. Он придет, откроет дверь, склонится надо мной, я почувствую это, и тут собью его с ног, выбегу и запру здесь. Буду терпеть, другого выхода нет, миллион знаков – это очень много, мне столько не написать. На пальце уже мозоль от ручки, и как паста еще не кончилась?
Как там было в «Пиле»? Цепь на ноге. Когда один из них притворился мертвым, его ударило током. Со мной такое не пройдет, никакого тока.