— Их ум! — Увак презрительно усмехнулся. — Их тело стало хилым, потому что машины умышленно приучили людей к ненастоящей пище. Они, представляете, не могут разгрызть берцовую кость и никогда не ели мясо сырым! Скверная еда, слабое тело, как тут может уцелеть ум? Вот мы. — В его голосе зазвучала гордость. — Мы помним все, не так ли?
— Да, — тихо прошелестел ответ.
— Все наше умение, все наши знания мы держим у себя в голове, верно?
— Верно!
— Вот! Мы помним все повадки зверей, все запахи, все тропы, все наши предания и ремесла. Каждый из нас держит в голове всё, что необходимо племени. А они ничего не могут запомнить без подсказки памятных значков, таких маленьких чёрных меток, которые они называют письменностью. Настолько ослабел их ум!
— Значит, нет у людей будущего, — тихо вздохнула мудрая старая Олла. — Бедные, бедные наши дети!
Она закрыла лицо руками. И не заметила, что её маленький правнук, который все время что-то упоённо мастерил, прокатил по камню тележку, и в тишине звякнуло первое в истории колесо.