Затем небрежно козырнул, гулко откашлялся:
— Поскольку премьер-министр похищен и почти наверняка убит мятежниками и сами мятежники все еще контролируют положение в стране, я принимаю на себя всю полноту власти. Да, я принимаю на себя всю полноту власти, — еще раз твердо повторил генерал. — И вы, и господа министры освобождаетесь от занимаемых постов.
— Но… как же так? Это же незаконно! — не выдержал заместитель премьера.
— Это мятеж!
— Узурпация!
— Нарушение конституции! Министры потрясали кулаками.
«Ага, задело, — злорадно подумал генерал. — Не хотите лишаться кормушек…»
— Сми-и-ирно! — рявкнул он как на смотру. — Мо-о-лчать! И разом наступила тишина. Даже огромный заместители премьера как-то съежился, обмяк, стал меньше ростом.
— Так говорите «незаконно»? Но продолжить генерал не успел.
В кабинет без стука вошел сэр Хью, спокойный, уверенный, властный. Он небрежно отстранил офицера, оказавшегося у него на пути, с любопытством оглядел собравшихся.
— Извиняюсь, джентльмены… Очень рад, что не опоздал.
— Нет, нет, — сразу же закивал заместитель премьера, обрадованный приходом посла. — Как раз вовремя…
Сэр Хью понял ситуацию мгновенно. Он решительно направился к креслу, стоящему перед столом генерала, сел и широким жестом пригласил остальных:
— Прошу садиться, джентльмены!
И министры, словно боясь, что им не позволят сесть, толпясь и толкаясь, кинулись к стульям. Все это произошло так быстро, что генерал не успел ничего сказать.
— Итак, джентльмены, — начал сэр Хью, — я должен информировать вас, что правительство ее величества очень обеспокоено развитием событий в республике Гвиании. Как вы знаете, мое государство имеет особые интересы в вашей стране. Сто лет назад мы пришли сюда, чтобы покончить с работорговлей и варварством, принести вашим народам блага цивилизации, вырвать их из нищеты и дикости. Сто лет мы вкладывали сюда наши капиталы, поколения англичан посвятили себя служению гвианийской нации. Более того, верное своей политике уважения прав народов на самоуправление, правительство ее величества предоставило Гвиании независимость и помогло превратить вашу страну в витрину подлинной демократии и свободного мира, оплота антикоммунизма в Африке.
И что же мы видим сейчас? Мятеж и разбой, убийство верных друзей правительства ее величества.
Только что я получил сообщение, что правительство ее величества готово направить по просьбе правительства Гвиании два батальона шотландских стрелков и десантные части с острова Вознесения… — Сэр Хью посмотрел на часы: — Итак, джентльмены, слово за вами…
Он посмотрел на заместителя премьера. Тот поспешно принялся подбирать полы своего просторного одеяния, чтобы встать.
Но генерал Дунгас опередил его.
— Я… — твердо начал он и даже пристукнул кулаком пс столу.
Сэр Хью вежливо склонил голову.
— Я… прошу передать правительству ее величества, — продолжал генерал прерывающимся от ярости голосом, — что Военное правительство Гвиании будет рассматривать высадку английских солдат на территории республики как вмешательство во внутренние дела моей страны…
Лицо посла Великобритании было бесстрастно, но министры возмущенно загудели: никто в Гвиании не осмеливался раньше говорить в таком тоне с сэром Хью.
— Я не дипломат, — продолжал генерал. — Я солдат. И буду действовать как солдат. Можете сообщить вашему правительству также следующее… — Генерал усмехнулся: — Прежнее правительство Гвиании передает всю свою влась на законных основаниях Военному правительству, главой которого назначаюсь я. — Он обернулся к министрам: — Да, да! Назначаюсь я.