Даже одевались Миллеры одинаково — в просторные шорты-бермуды и белые хлопчатобумажные спортивные футболки.
— Линди и Крис занялись чревовещанием пару недель назад, — сообщила сидевшая в кресле миссис Пауэлл. Жестом она велела сестрам выйти на середину комнаты. — И они, пожалуй, не лишены таланта.
— Вы, девочки, слыхали когда-нибудь о Бергене и Маккарти? — с улыбкой спросил мистер Миллер.
— О ком? — в один голос переспросили Линди и Крис.
— Это было задолго до вашего рождения, — усмехнулся мистер Миллер. — Они выступали с чревовещанием.
— Можете нам что-нибудь показать? — спросила миссис Миллер, взяла со столика чашечку с кофе и поставила себе на колени.
Мистер Пауэлл притащил из столовой стул и поставил его в центре комнаты.
— Вот. Линди, почему бы тебе не выступить первой? — Он повернулся к Миллерам. — Они очень хороши. Вот увидите.
Линди села и пристроила Слэппи у себя на коленях. Миллеры зааплодировали. Миссис Миллер чуть не пролила кофе, но вовремя удержала чашку.
— Не надо оваций — гоните ваши денежки! — воскликнул Слэппи. Все засмеялись, словно впервые слышали эту шутку.
Крис наблюдала с лестницы, как сестра отыгрывает свою репризу. Линди действительно хороша, вынуждена была признать она. Представление шло как по маслу. Миллеры так хохотали, что лица у них сделались пунцовыми. Причем совершенно одинакового оттенка. Миссис Миллер все время сжимала колено мужа, когда смеялась.
Линди закончила под шум аплодисментов. Миллеры рассыпались в похвалах ее мастерству. Линди сказала им, что ее пригласили на телешоу, и Миллеры заверили ее, что ни за что его не пропустят.
— Мы его запишем, — пообещал мистер Миллер.
Крис уселась на стул и посадила Мистера Вуда себе на колени.
— Это Мистер Вуд, — сообщила она Миллерам. — Завтра вечером мы с ним будем вести в школе весенний концерт. Поэтому я устрою для вас, так сказать, показательное выступление.
— Очень симпатичный болванчик, — сказала миссис Миллер.
* * *
За кулисами было жарко и шумно. У Крис пересохло в горле; то и дело она бегала к питьевому фонтанчику и делала глоток теплой воды.
Голоса зрителей по другую сторону занавеса эхом разносились в просторном зрительном зале. Чем больше они шумели, тем больше Крис нервничала.
Как же я буду выступать перед всеми этими людьми? — спрашивала она себя, отодвигая краешек занавеса и выглядывая в зал. Ее родители сидели слева, в третьем ряду.
При виде их на Крис снова нахлынули воспоминания о вчерашнем. В наказание за то, что она оскорбила Миллеров, родители наказали ее на две недели. И чуть не запретили ей идти на концерт.
Крис смотрела на детей и взрослых, заполнявших зрительный зал — большинство лиц были ей знакомы. Она вдруг осознала, что ее руки сделались ледяными. В горле опять пересохло.
Не воспринимай их как публику, сказала она себе. Воспринимай их как обыкновенных ребят и их родителей, большинство из которых ты знаешь.
От этого ей почему-то еще сильней поплохело.
Она выпустила из рук занавес, сбегала к фонтанчику глотнуть воды напоследок, после чего вытащила Мистера Вуда из-за столика, за который его посадила.
Внезапно по другую сторону занавеса воцарилась тишина. Концерт вот-вот начнется.
— Ни пуха ни пера! — крикнула ей Линди и поспешила к другим участникам хора.
— Спасибо, — слабым голосом отозвалась Крис. Она приподняла Мистера Вуда и тщательно разгладила ему рубашку.
— У тебя руки потные! — произнесла она за него. И уже своим голосом строго добавила: — Чтобы сегодня без оскорблений!
К ее ужасу, болванчик мигнул.
— Эй! — вскрикнула она. Она не управляла его глазами.
Она почувствовала укол страха, гораздо сильнее обычной боязни сцены. Может быть, мне не стоит выходить с ним на сцену, подумала она, пристально глядя на Мистера Вуда и ожидая, что он снова мигнет.
Может быть, нужно сказаться больной и отменить выступление.
— Нервничаешь? — прошептал кто-то.
— А?! — сперва ей показалось, что это был Мистер Вуд. Впрочем, она быстро сообразила, что это была миссис Берман, учительница музыки.
— Ага. Немножечко, — призналась Крис, чувствуя, как лицо наливается жаром.