Стокс покачал головой:
– Чушь это, командир. Арти мог всем нос утереть. Только и знал что кататься. Уж он-то не падал.
По вибрации пола Босх догадался, что в помещении отдела появились люди. Потянулся и нажал на шарообразной дверной ручке кнопку запора.
– Помнишь, как Артур был в больнице? Он ушиб голову. Рассказывал он тебе, что это случилось при падении со скейтборда?
Стокс свел брови и опустил голову. Босх понял, что пробудил у него конкретное воспоминание.
– Помню, у него была выбритая голова и швы наподобие застежки «молния». Но не могу вспомнить, что он…
Кто-то дернул дверь снаружи, раздался громкий стук. Из коридора послышался приглушенный голос:
– Детектив Босх, это лейтенант Гилмор, ГРВСП. Откройте.
Стокс неожиданно дернулся назад, его глаза заполнились страхом.
– Нет! Не давай им…
– Заткнись!
Босх подался вперед через стол, схватил Стокса за ворот и притянул к себе:
– Слушай меня, это важно.
Снова раздался стук в дверь.
– Значит, Артур никогда не жаловался тебе, что отец бьет его?
– Слушай, командир, защити меня, и я дам любые показания, какие хочешь. Идет? Его отец был ублюдком. Показать, что Артур говорил мне – отец бьет его ручкой от метлы? Покажу. Бейсбольной битой? Отлично, могу…
– Я хочу, чтобы ты сказал мне только правду, черт возьми. Говорил он хоть раз тебе это или нет?
Дверь распахнулась. Стучавшие взяли ключ из ящика стола на входе. Вошли двое: лейтенант Гилмор и другой детектив из ГРВСП, которого Босх не знал.
– Все, хватит, – объявил Гилмор. – Босх, вы что делаете?
– Да или нет? – спросил Босх Стокса.
Второй детектив достал ключи из кармана и стал снимать со Стокса наручники.
– Говорил хоть раз? – выкрикнул Босх.
– Уведи его! – отрывисто приказал Гилмор второму детективу. – Запри в соседней комнате.
Тот поднял Стокса со стула и полувынес-полувытолкал в коридор. Наручники остались на столе. Босх тупо уставился на них, думая об ответах, которые дал Стокс, и чувствуя, как жутко сжимает грудь от сознания, что эта операция оказалась никчемной. Стокс ничего не добавил к делу. Джулия получила ранение, и притом совершенно бессмысленно.
Наконец он поднял взгляд на Гилмора, тот закрыл дверь и повернулся к Босху:
– Так что вы делаете, Босх?
33
Гилмор вертел карандаш, барабаня ластиком на его конце по столу. Босх не доверял детективам, которые делают записи карандашом. Но ГРВСП подгоняла факты и показания под ту картину, какую управление хотело представить общественности. Для этого приходилось пользоваться карандашом и ластиком, ни в коем случае не чернилами и магнитофоном.
– Итак, – сказал Гилмор. – Расскажите еще раз, что сделала констебль Брейшер.
Босх смотрел мимо него. Его усадили на стул для подозреваемых. Он сидел лицом к зеркалу – прозрачному с другой стороны, за которым наверняка расположились с полдюжины людей, может быть, включая Ирвинга. Ему стало любопытно, заметил ли кто-нибудь, что включена видеозапись. Если да, то наверняка ее тут же выключили.
– Она каким-то образом выстрелила в себя.
– И вы это видели.
– Как стреляла – нет. Я видел это сзади. Она стояла спиной ко мне.
– Тогда откуда вы знаете, что она выстрелила в себя?
– Потому что там находились только она, я и Стокс. Я не стрелял в нее и Стокс не стрелял. Значит, она выстрелила сама.
– Во время борьбы со Стоксом.
Босх покачал головой:
– Нет, в момент выстрела никакой борьбы не было. Не знаю, что происходило до того, как я появился там, но, когда произошел выстрел, Стокс стоял спиной к ней, положив на стену обе руки. Констебль Брейшер упиралась ладонью ему в спину, держа его на месте. Я видел, как она отступила на шаг от него и опустила руку.