Меня неожиданно покачивает в сторону, и я едва не валюсь на асфальт.
- Ари, ты чего? – Растерянно восклицает Мэттью. Наверняка, он уже прикидывает в голове уравнение, в котором бедный икс несет на своей спине не только игрек, но и зет.
- Я…, – встряхиваю волосами, – я в порядке.
- У тебя кровь.
- Это кровь Хэрри.
- Нет. На шее. – Мэтт открывает дверцу пикапа и со свистом кладет брата в салон.
Все его движения четкие и решительные. Руки не трясутся. Мэттью будто ничего не боится. Но разве это возможно? Почему он еще не кричит, не паникует? Почему так ровно дышит, бросает лук со стрелами в кузов, подходит ко мне. Неужели ему не страшно?
- Как ты держишься? – Срывается с моих губ, когда он аккуратно приподнимает мой подбородок и осматривает шею.
Парень сводит брови. Переводит на меня взгляд и отвечает:
- Эмоции мешают.
- Я думала, злость придает сил.
- Она придала тебе сил, когда эта тварь пыталась оторвать моему брату ногу?
- Но…
- Садись в машину. У нас нет времени на разговоры.
Стискиваю зубы, но не спорю. Мэтт прав. Эмоции мешают, но как от них избавится?
Я обхожу пикап и забираюсь в салон. Мэттью заводит двигатель. Машина непокорно рычит, дергается, и мы срываемся с места, оставив на асфальте толстые, черные следы.
- Нас кто-то видел? – Рабочим тоном интересуется парень, посматривая на Хэйдана.
Тот, кажется, потерял сознание.
Я хватаюсь пальцами за холодную руку друга.
- Надеюсь, нет. В противном случае, я попытаюсь убедить свидетелей в том, что они ничего не видели. Но, конечно, надеюсь, пытаться не придется.
- Кто это был? Собака? Волк?
- Каролина Саттор.
Пикап резко ведет в сторону, и я хватаюсь руками за приборную панель.
- Черт, Мэтт! – Раздраженно выдыхаю. – Что ты делаешь?
- Это было животное.
- Считаешь?
- Сумасшедшее, бешенное животное, похожее на исчадье ада, да. Но не человек.
- Не знаю. – Я поправляю волосы и вдруг замечаю окровавленные локоны. Касаюсь пальцами ран на шее. Черт. Щиплет. Эта тварь сильно поцарапала меня. – Каролина была человеком, когда подошла к нам. Она расспрашивала о том, что случилось с Бетани.
- И каким же образом она превратилась в волка?
- Ну, ты сам сказал что-то про исчадье ада. Думаю, это их дополнительные свойства.
- То есть Каролина Саттор – любовь всей жизни Хэйдана – на самом деле оборотень?
- Не говори чепухи.
- А что тогда?
- Возможно, она просто…, просто…
- …была не в настроении ? Женщины все такие, когда злятся?
Я раздраженно стискиваю зубы и рявкаю :
- Следи за дорогой.
Парень послушно переводит взгляд на проезжую часть, а я хмыкаю. П ринуждение – хорошая штука. Нужно научиться его использовать.
Мы едем так быстро, что сквозь закрытые окна прорывается потрескивание колес о неровный асфальт. Мэтт не церемонится. Выворачивает руль до упора на поворотах. Меня не волнует, что он так агрессивно ведет пикап. Меня волнует, что он также агрессивно не разбивает стекла в этой развалюхе. В конце концов, люди, которые упрямо молчат, в один из моментов взрываются. И плохо становится не только им, но и всем, кто их окружает.
Мы со свистом паркуемся около моего дома. Парень глушит двигатель, выпрыгивает из салона и подзывает меня. Мы аккуратно вытаскиваем Хэрри. Он постанывает. Я робко поправляю его взъерошенные волосы и поджимаю губы. Сердце так и обливается кровью. Не могу поверить, что эта тварь набросилась на него. Он ведь меня защищал ! Романтик. Я почти уверена, что он начитался глупых книжек, где парни жертвуют собой, а девушки им памятники воздвигают. В жизни все хуже. Памятники воздвигают уже мертвым, но я, черт возьми, не собираюсь хоронить друга.
Мы подбегаем к дому, и я нервно достаю ключи. Они скользят в пальцах из-за того, что мои ладони испачканы кровью. Приходится пару раз выдохнуть, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Я отпираю дверь и громко восклицаю:
- Тетя Норин! Нужна помощь! – Мы с Мэттом тащим Хэйдана на кухню. – Норин!
- Я здесь.
Тетя оказывается на кухне так внезапно, что я подпрыгиваю. Она сидит возле окна, в пальцах сжимает длинную и тонкую сигару. Взгляд ее небесно-голубых глаз пронзает мое испуганное лицо и проникает гораздо глубже, в самую гущу сплетенных воедино страхов, и мне тут же становится не по себе, будто она наперед знала, что мы придем.
Как мама, которая всегда заранее чувствовала нечто плохое.
- Пожалуйста, помоги.
Норин тушит сигарету о землю в овальном, пустом горшке и поднимается.
Мы опускаем Хэйдана на стул, и Мэтт присаживается рядом с ним на корточки, сжав крепко за руку. Он поднимает взгляд на Норин.
- Вы поможете ему?
- Что произошло?
- На нас напало какое-то существо. – Объясняю я, схватившись пальцами за шею. Не хочу отвлекаться, сейчас здоровье Хэрри на первом месте , но боль пронзает такая, что мне становится невыносимо.– Это была девушка, она превратилась в волка. Или собаку.
- Очень большую собаку. – Глухим голосом дополняет Мэтт.
- Перевертыш. – Говорит возникшая за нашими спинами Мэри-Линетт, и я измотано перевожу на нее взгляд. Как она тут оказалась? Черт, это сводит с ума. Норин усаживается рядом с Хэрри разрывает штанину до самого колена одним, резким движением, а Мэтт и я отходим в сторону, чтобы ей не мешать. – Как это случилось, Ари? – Тетя Мэри подходит ко мне, бросая связку ключей от дома на стол , и хмурит брови. – Ты цела?
- Да.
- Нет. – Отрезает Мэтт, недовольно покосившись на меня. – У нее порез на шее.
- Е рунда.
- Дай взглянуть. – Мэри-Линетт приближается ко мне и аккуратно убирает назад мои волосы. Я наклоняю голову, чтобы свет лучше падал на рану. Ее теплые пальцы касаются пореза, и я тут же морщусь. Жжется невыносимо. Может, у твари на когтях был яд? Класс. Я как раз думала, чего мне не хватает. Усмехаюсь, а тетя грозно отрезает, – не шевелись.
- Прости.
Она находит полотенце, смачивает его в холодной воде и протирает кровь на шее. Не сопротивляюсь. Просто гляжу на то, как тетя Норин смешивает в какой-то миске зеленые, перемолотые листья. Она заливает их черной жидкостью и садится вновь рядом с Хэрри, а затем обрабатывает кровоточащие на его ноге укусы этой отвратительной жижей. Так и не скажешь, что мы впервые столкнулись с подобной проблемой; такое чувство, что мои тети заранее отрепетировали этот сценарий. Норин терпеливо ждет на кухне , Мэри возникает через пять минут. Может, они действительно знали?
Хэйдан внезапно громко стонет, и Мэтт дергается к нему, сжав зубы так сильно, что на его лице выделяются скулы. Я виновато отворачиваюсь.
- Что с ним? – Мэттью не спрашивает. Он требует ответа. – Он в порядке? Может, не стоило его сюда привозить, нужно было сразу поехать в больницу?
- В больнице часто обрабатывают раны после укуса перевертыша? – Ровным голосом интересуется тетя Норин, пользуясь излюбленным методом самого Мэтта: необъяснимым спокойствием, которое, порой, ужасно раздражает. А, порой, спасает жизнь.
- Не знаю. Я и о перевертышах-то ничего не слышал.
- Счастливый мальчик.
- Норин. – Вдруг взволнованно говорит Мэри-Линетт и придвигается ко мне гораздо ближе. – Подойти сюда. Быстрее.
- Что там? – Испуганно спрашиваю я и усмехаюсь, однако неожиданно мой смешок превращается в глубокий, сухой кашель, и я покачиваюсь назад, схватившись пальцами за разделочный стол. Перед глазами все кружится. Я перевожу взгляд на тетушек, но их лица смазанные и нечеткие. – Мне как-то нехорошо.
- Посмотри, - шепчет Мэри-Линетт и переводит взгляд на сестру. Глаза у тети Норин становятся иного, более темного оттенка. И я вижу это, потому что стены вдруг перестают кружиться так же неожиданно, как и до этого сошли с петель.
- Ариадна, скажи мне: эта девушка ранила тебя до того, как превратилась в зверя или после? – Норин отрешенно глядит в мои глаза, а я взволнованно морщу брови.