– Нет! – отрезал Луис. – Я ведь могу заплатить больше! Почему бы не предложить ему три?
– Потому что тогда он решит, что можно играть по-крупному! – Нельсун начал терять терпение. – Разве ты не понимаешь, что если ты повышаешь предложение на крупные суммы, все переговоры протянутся еще дольше?
Нельсун, конечно, прав. Но и Луиса можно было понять.
Зико позвонил строго в назначенное время. Луис предложил два миллиона двести тысяч. Бледный как смерть Луис твердо настаивал на своем. Беседа была короткой.
– Он хочет пять миллионов. И обещает убить ее завтра к ночи, если не получит денег. Почему-то я ему верю. Он перезвонит через два часа.
Нельсун был явно озадачен.
– Слишком быстро он сбрасывает цену, – покачал он головой. – Я никогда еще не видел, чтобы требуемая цена снижалась вот так, одним прыжком. Похоже, ему срочно нужны эти деньги.
– Он же сказал, что его разыскивает полиция, – проворчал Луис.
– Вряд ли это его так уж заботит. Любой похититель знает, что полиция всегда бросается по его следу.
Теперь мы оба, не отрываясь, смотрели на Нельсуна, который выглядел еще более озабоченным.
– В чем дело? – спросил я.
Он вздохнул.
– Надо снова потребовать доказательства того, что Изабель жива.
Луис взорвался.
– Ты же слышал, что он сказал! Он больше не пойдет ни на какие игры! У нас у всех нет времени!
Мне стало дурно. Я понял, что имел в виду Нельсун. Луис вопросительно посмотрел на мое лицо.
– Что с тобой?
Я молчал. Язык словно прилип к гортани.
– В чем дело? – Он повысил голос.
– Нельсун думает, что уже поздно, – сказал я еле слышно. – Поэтому бандиты торопятся получить выкуп.
– Нет! – Луис почти кричал. – С чего вы это взяли? Этого не может быть!
Нельсун поднял руки.
– Возможно, ты прав. Надеюсь, что ты прав. Но нам следует в этом убедиться.
– А между делом я, как тебе хотелось бы, подниму свою цену на еще чуть-чуть?
Нельсун кивнул.
– Так вот, я этого не сделаю! Я приму их требование, соглашусь на все пять миллионов – а завтра к вечеру Изабель будет дома!
Я взглянул на Нельсуна, который не сводил с Луиса глаз. Он вздохнул и пожал плечами.
– Я всего лишь консильеро.
– Луис? – я заколебался. Он, нахмурившись, повернулся в мою сторону. – Я знаю, что ты можешь заплатить пять миллионов и готов это сделать. Прекрасно. И я очень хочу, чтобы Изабель вернулась целая и невредимая и как можно раньше. Но Нельсун прав: мы должны убедиться, что она жива. Почему бы тебе не согласиться на пять миллионов – но при условии, что они предоставят доказательства того, что с ней все в порядке? Если она у них, а они знают, что получат требуемые деньги, что может помешать им это сделать?
Я повернулся к Нельсуну, ища поддержки. Он кивнул.
– Хорошо, – согласился Луис. – Но вопрос придумывай сам.
Вопрос был таким: в каком городе жил Дейв? Проблема была в том, что Луис так и не успел его задать.
Когда Луис потребовал доказательства, что его дочь жива, Зико взбеленился и наотрез отказался.
Луис положил трубку. Его застывшее лицо напоминало маску.
– Ты понимаешь, что это значит? – негромко спросил Нельсун. – Ее, может, уже нет.
Луис стоял, глядя на нас, – высокий, мрачный и высохший. Последние дни и особенно последние несколько минут превратили его в старика.
– Я поднимусь в ее комнату, – пробормотал он.
Я почти бежал по тропинке, а тропические заросли обступали меня со всех сторон. Я ничего не видел перед собой, только землю под ногами. У меня перед глазами стояла Изабель.
Противоречивые чувства обуревали меня. Ведь мы почти не были знакомы, но мне казалось, что я знаю ее лучше, чем кого бы то ни было в этом мире. Я снова и снова прокручивал в памяти наши разговоры, особенно ночные, когда говорилось одновременно обо всем и ни о чем.