Шампанское текло рекой, а вместе с ним в душу вливалось и греющее чувство удовлетворения от того, что двое людей, столь дорогих мне, решили связать свои жизни воедино. На некоторых свадьбах сразу видно, что молодые созданы друг для друга, на других – нет. Эта пара подходила друг другу идеально.
Я до сих пор убежден, что тогда так оно и было. Но все течет, и все меняется.
В моей записной книжке был телефон Лиз, сестры Кейт. Я набрал номер.
– Кейт, это Ник. Что у вас стряслось?
Она вздохнула.
– Я ушла.
– Я уже в курсе. Как ты? Совсем хреново?
– Да, – ответила она бесцветным голосом. – Но сейчас мне полезно побыть подальше от дома. Нужно хотя бы несколько дней, чтобы обо всем подумать.
– Надеюсь, это не из-за меня?
– Нет, дружище. Честно говоря, мне очень не понравилось, когда он указал тебе на порог, зная, что идти тебе некуда. Он так изменился, Ник. И мне не нравятся эти перемены. – Кейт понизила голос: – У него когда-нибудь... ты понимаешь, о чем я... другие женщины?
Я давно ждал этого вопроса, удивляюсь, как она не задала его раньше. Я подумал о Лусиане, вспомнил Джейми с "моделью" на коленях на вечеринке у Эдуарду.
– Не знаю, правда, не знаю.
Кейт всхлипнула. Она хотела знать правду, а правды я ей не сказал. Но у кого хватит решимости сказать женщине, что муж ей изменяет?
Конечно, она знала.
– А ты сама с ним об этом говорила?
– Не впрямую. Но он знает, что я чувствую. Я не хотела и не хочу, чтобы он продавал душу за какой-то мифический бонус в миллионы долларов. И я не хочу, чтобы он путался с другими женщинами. Но он уже не изменится, Ник. И ты это знаешь.
– Но ведь он любит тебя.
– Я тоже его люблю. Того, прежнего, Джейми. Но через десять лет он превратится в толстого вороватого банкира, которого в каждом городе по всему миру будут ждать дорогие цыпочки. А я себя во всем этом не вижу. Я была бы гораздо счастливее с тобой, – неожиданно призналась она и, прежде чем я успел произнести хоть слово, повесила трубку.
В понедельник Луис уехал рано утром, а к ланчу уже вернулся, сияющий. Мы с Нельсуном и Корделией сгорали от нетерпения.
– Говорят, дело стоящее. Banco Horizonte выставит бид в двадцать миллионов фунтов за Dekker при условии тщательной финансовой проверки. KBN всецело нас поддержит. Сегодня же позвоню лорду Кертону.
– Но, Papai, ведь это не вернет нам Изабель! – Корделия восприняла новость мрачно и раздраженно.
– Это позволит нам выиграть время.
Радости в его голосе, однако, поубавилось. Реплика дочери словно перечеркнула его внезапно вспыхнувший оптимизм. Теперь он, казалось, чувствовал вину за свое не слишком уместное оживление, ведь Изабель все еще в опасности.
– Удалось что-нибудь узнать о Франсиску? – спросил я.
Луис вздохнул.
– Немного. Очень скрытный тип. Но говорят, последние года два он стал заправлять большими капиталами. Вроде бы у него ряд крупных контрактов по недвижимости в Бразилии и Штатах.
– Откуда деньги?
– Опять-таки, по слухам, – от экспортеров наркотиков. И не только бразильских. У него, похоже, налажены контакты с Колумбией и Венесуэлой.
– Тогда понятно, почему убили Мартина в Каракасе.
– А хоть что-нибудь о том, с какими конкретными группами наркодельцов он имеет дело? – спросил Нельсун.
Луис покачал головой.
– В общем нет. А ты что-нибудь узнал?
– Время от времени его видят в компании "крестных отцов". Изабель может быть в руках любого из них. Я выяснил, где он живет и работает, и приставил человека следить за ним. Правда, за истекшие два дня он не сообщил ничего интересного.
– А что насчет тех подростков, что напали на меня? – спросил я.
– Я беседовал с детективом, занимавшимся твоим делом. У него такое чувство, что это было не просто ограбление – все будто спланировали заранее. В фавеле об этом вообще никто не стал разговаривать, а у моего сотрудника сложилось впечатление, что они что-то знают, но боятся трогать эту тему.