Я поделился своими злоключениями и спросил, можно ли к нему как-нибудь заглянуть.
– Конечно, что за вопрос. Да хоть сегодня, если хочешь. У меня теперь, увы, много свободного времени. Ты на колесах?
– На двух.
– Мотоцикл или велосипед?
– Тот самый, с педалями.
– Годится. Доезжай на метро до Тейдон Буа и со станции позвони мне. Я тебя подхвачу.
Дейв приехал на стареньком "форде эскорт". Мы проскочили чистенькие улочки и очутились возле большого современного дома. У фасада стояла вывеска "Продается". Дейв нажал какие-то кнопки на пульте дистанционного управления, ворота огромного пустого гаража открылись и мы въехали внутрь.
– Не слишком ли просторно тут твоему малышу?
– Раньше здесь стоял "порше" 911, внедорожник и еще "тойота" жены. Увы, увы... прошли те времена.
Через гараж мы прошли в дом.
– Знакомься, это моя жена, Тереза.
Она оказалась крупной женщиной с крашеными волосами и радушной улыбкой.
– Привет, располагайтесь, чаю налить?
– С удовольствием.
Мы устроились в гигантской гостиной, из окон которой открывался вид на ухоженный газон и бассейн. Дейв был практически моим ровесником. А ведь такое жилье наверняка стоит целое состояние.
– Нравится, да? – сказал он, проследив за моим взглядом. – Мне тоже, жаль, что не мое.
– Не твое?
– Ага, он собственность конторы. Если я не внесу плату за следующий месяц, его просто конфискуют. Так что я из кожи вон лезу, чтобы успеть его до этого продать.
– У тебя что, нет никаких сбережений?
– Они все были в трастовом фонде. И коль скоро я уволен за нарушение условий договора, все эти денежки в фонде сгорели для меня синим пламенем. Так что я в дерьме по самые уши.
– Ты пробовал найти работу?
– Пробовал, конечно. Шиш с маслом. Не знаю, как Рикарду проворачивает такие дела, но со мной всюду разговаривают так, словно я Ник Лисон.
– И что собираешься делать теперь?
В комнату вошла Тереза с двумя чашками чая.
– Спасибо, дорогая. – Дейв отпил пару глотков и только потом ответил на мой вопрос: – Что делать? Во-первых, продавать этот дом. Есть пара старых приятелей еще с форексовских времен, которые помогут собрать деньги на небольшой паб. Там мы с женой и будем работать – в собственном заведении. И, честное слово, я жду не дождусь, когда так оно и будет. Работой в Сити я сыт по самое горло.
– Я тоже, – поддакнула Тереза.
– Могу вас понять, – искренне сказал я.
– Значит, тебя тоже вышибли?
– Не совсем. Я сам соскочил.
– Но почему?
Я поделился почти всем, что знал, рассказал о похищении Изабель. Дейв вытаращил глаза.
– Симпатичная девчонка. И умная, кстати. Значит, неизвестно даже, жива она или нет?
– Неизвестно.
– И кто ее похитил?
– Тоже никто не знает. Похищение людей – это целая индустрия в Бразилии. Такие вещи происходят там постоянно.
– Вроде того, как работника банка грабители убивают за кошелек?
Я бросил на него быстрый взгляд.
– В своем интервью ты сказал, что тебе это показалось подозрительным. Почему?
– Потому, что это было подозрительно. Очень подозрительно. В Dekker Trust есть номерные счета, которыми, судя по всему, занимается Эдуарду. Рикарду утверждает, что знает, откуда поступает каждый доллар, но вряд ли это действительно так. А младший братик не страдает избытком щепетильности и закон ему не писан.
– Хорошо, скажем, на этих счетах могут быть какие-то левые деньги. Но ведь доказательств-то нет?
– Нет. Зато есть куча разговоров на рынке.
– Разговоров?
– Конечно. Все знают, что Chalmet оперирует не самыми чистыми деньгами, а ведь этим швейцарцам принадлежит двадцать девять процентов Dekker. Так что постепенно стали поговаривать и о нашей фирме. Рикарду об этом ничего не знает – да и кто осмелится рассказать ему об этих слухах? Но во время пивных посиделок можно узнать массу интересных вещей.