В комнату заглянул Ирландец. Глаза рыжего блестели — видимо, успел еще пару раз приложиться к своей фляге.
— Я на улицу, воздухом подышать. Пойдешь?
— Не, спасибо.
— Как хочешь.
— Я пойду — крикнул кто-то.
— Ну, пошли.
В комнату снова зашел Воха. Поигрывая ключами, он подошел к запертой двери, открыл ее подмигнул Айвэну и скрылся внутри.
Наемник сидел в кресле, тупо глядя перед собой. Мыслей не было. Совсем. Полный вакуум.
Так Айвэн просидел еще минут десять, пока его не вывел из ступора стук двери, ведущей в помещение, где содержались девушки. В проеме показался довольный Воха, застегивающий ремень. Закрыв за собой дверь, он повернулся и с улыбкой кивнул Айвэну.
— Ты чего там делал? — наемник уставился на командира.
— А что там еще делать можно? Расслаблялся, — Воха ухмыльнулся. — Если тоже решишь — рекомендую светленькую, Ингу, из тех, что мы в позапрошлый раз еще привозили. А, черт, тебя ж с нами не было. Ну, ниче. По имени позовешь — откликнется. Дрессированная уже, — Воха гоготнул и продолжил.
— Сущий пылесос, слушай! А ведь десятый класс! Сам если б не знал — не поверил бы. Высшего уровня навык. На пять баллов.
— Чего-о? — лицо Айвэна вытянулось. — Ты ж сам говорил, мол, нельзя их трогать, Рок порвет.
— Ну так трахать нельзя. А в кабину накидать никто не запрещал. От этого товар не портится, — Воха довольно гоготнул.
— Ты ненормальный? Это ж дети еще! — Айвэн вскочил на ноги, и ошарашенно уставился на командира.
— Ой, я тебя умоляю! — Воха лишь махнул рукой. — Вы поглядите, какой моралист! Да у нее опыта, по ходу, больше чем у тебя. Чего завелся вообще? Я ж там не издевался над ней. Все чинно-благородно. Практически по взаимному согласию. Думаешь, я первый у нее, что ли? Да она глотает так, что любой шлюхе у Колченого фору даст!
Если бы Айвэна кто-то спросил, что произошло дальше — он бы, наверное, затруднился ответить. Перед глазами у наемника поплыло, а через секунду он обнаружил себя рядом с оседающим на пол Вохой. В кадыке у командира засел его, Айвэна, собственный нож, который до этого наемник вертел в руках.
Дернувшись пару раз, Воха замер. Айвэн посмотрел на него, на кровь, стекающую на грудь командира, и ему вдруг стало хорошо. Исчезло чувство неопределенности, терзавшее его с того самого момента, как Воха открыл стрельбу в спортзале. Пропала гадливость, чувство отвращения к самому себе, которое он все это время заколачивал как можно глубже, на самое дно подсознания. Откуда-то возникла уверенность, что теперь он все делает правильно.
Наемник шагнул к столу и напялил разгрузку. Поднял и забросил на плечо автомат. Ладонь правой руки сомкнулась на рукояти пистолета. Он сдвинул флажок предохранителя и шагнул в соседнюю комнату.
Кант и двое водил, с которыми наемник так и не успел познакомиться, дулись в карты. Во что именно, Айвэну видно не было. Да и не имело значения. Он поднял пистолет и потянул спуск.
Хлопки трех выстрелов слились в один, настолько быстро прозвучали они друг за другом. Кант, сидевший лицом к наемнику, вместе со стулом упал назад, его партнеры по игре синхронно уткнулись в стол, заливая кровью карты и кругляши споранов, на которые велась игра.
Наемник вошел в комнату, убедился, что все трое мертвы и двинулся дальше.
В комнате для сна — спальней назвать эту комнату, несмотря на наличие нескольких двухъярусных кроватей, язык не поворачивался — спали еще трое, из второй группы, незнакомые. Хлоп-хлол-хлоп — из объятий Морфея все трое направились в царство Аида.
— Какого… — послышалось за спиной. Наемник резко развернулся, наводя оружие на цель, но Ирландец оказался сообразительным. Видя, что дотянуться до собственного оружия он уже не успевает, рыжий бородач просто нырнул обратно в дверной проем.
Скрипнув зубами от досады, Айвэн выхватил из подсумка фанату, выдернул чеку и отправил фанату вслед за Ирландцем, сам делая шаг назад. Грохнуло, завизжали осколки. С потолка посыпалась штукатурка. В коридоре кто-то громко, с надрывом, матерился, перемежая ругань стонами.
— Ты что творишь, придурок? — в голосе товарища слышалась неприкрытая злоба. — С ума сошел?
Вместо ответа наемник бросил в проем еще одну гранату. Послышался мат, дробный топот шагов и новый взрыв. Стонавший замолчал. Айвэн быстро оглянулся.
Снаряжение Ирландца висело на вешалке у одной из кроватей. В разгрузке виднелись магазины к автомату. Значит, количество патронов у него ограничено. Впрочем, если он не дурак, то Айвэну хватит и этого. А на дурака бородач похож не был. Нужно быть осторожным. Кроме того, был еще один боец. Не факт, что он мертв. Лучше думать, что он живой и дееспособный.
Наемник вернул пистолет в кобуру, сбросил с плеча автомат, и, перехватив оружие поудобнее, двинулся к двери. Стоило ему высунуться, как в стену, совсем рядом, ударила короткая очередь.
— Ты что творишь, придурок? — Ирландец спрятался за дверью в конце галереи. На самой галерее лежал труп последнего бойца с развороченным осколками животом.
— То, что могу. И считаю нужным, — укрывшись за дверью, наемник лихорадочно думал. Ситуация сложилась не самая удобная. Ирландец, по сути, зажал его. И не имеет значения что у него почти нет патронов, а у Айвэна их с избытком. Рыжий просто не даст ему высунуться — вот и все. Надо менять ситуацию. И наемник примерно знал, каким образом. Правда, тоже есть нюансы.
— Ты на кого работаешь, урод? Кто решил заказ перехватить? Кто тебя заслал?
Айвэн хмыкнул.
— Это у тебя болезнь такая — только о бабках думать? — крикнул он в проем. — Ничего другого в голову не приходит?
— Ты чего, из-за телок этих всех порешил? Из-за того, что их продавать собрались? — в голосе Ирландца было слышно искреннее недоумение. — Ну ты и псих!
Айвэн не ответил.
— Моралфаг хренов! — орал тем временем Ирландец. — У тебя совсем крыша поехала! Ты из-за каких-то малолетних левых баб товарищей завалил, псих гребаный! Они — просто ведра с горохом, не более! Товар, понимаешь?
— Эта технология — определение иммунных — ты вообще представляешь, сколько она жизней могла бы спасти?
— крикнул в ответ Айвэн. — Сколько народа не сожрали бы, насколько укрепились бы позиции людей в Улье? А вы ее используете, чтобы определять, кого продать в сексуальное рабство. Вы совсем идиоты?
С другого конца галереи донесся смех Ирландца.
— Это ты идиот, — отсмеявшись, заговорил бородач. — Никому не нужно укрепление позиций. Ты забыл, за счет чего мы здесь выживаем? Больше иммунных — больше конкуренция. Меньше споранов, гороха. Больше истребленных зараженных. Дефицит. Нарушение баланса. Вкурил, милосердный ты наш? Никто не собирается никого спасать. Это не-вы-го-дно. В масштабах всего Улья — губительно. Кого спасать? Женщин и детей? А что ты с ними потом делать будешь? Вон, спасли мы — и женщин и детей в одном флаконе. Так ты ж сам с катушек съехал, перестрелял кучу народа. Ты думаешь, других спасенных другая участь ожидает?
— Могла бы ожидать. И этих тоже. Только вы ее предопределили. А я с такими раскладами не согласен.
С галереи донесся новый смешок.
— Ну, хорошо. Ты спаситель, принц на белом единороге. Что ты с ними дальше будешь делать? Гарем организуешь? Кормить их всех будешь за просто так? Или что? Отвезешь их в стаб какой-нибудь? Так дружище, их там точно так же используют. По прямому назначению. На что они еще годятся? Они ж нихрена не умеют. А учить — долго и не выгодно. Гораздо проще продать их в бордель, в котором они по полной отработают свое содержание, принесут пользу и посетителям, и хозяевам.
— В таком борделе у них, по крайней мере, «повышенного износа», как ты выразился, не будет.
— Угу. И денег у нас тоже не будет. Завязывай, Айв. Давай все разрулим. Никто не знает, что тут произошло. Обустроим все так, как будто у кого другого крыша поехала. У Рока сейчас нет ментала, прокатит на раз. А бабки поделим. Прикинь, сколько это гороха, на двоих-то?