Вместо ответа прелестная девушка взяла с рояля ноты и протянула ему. Это было одно из его сочинений.
Затем Цецилия повела его через сад к дому. В одной из беседок, увитой виноградом, они застали ее отца, советника В.
Отец тоже приветливо принял Дэлера. Заговорили об Италии, о музыке, о новом романе, сильно нашумевшем в то время, и, прежде чем пианист откланялся, он получил приглашение отобедать следующим вечером у новых знакомых.
Цецилия, проводив его до садовой калитки, добавила:
Мы живем очень уединенно. Если наше общество может доставить вам удовольствие, в чем я сомневаюсь, приходите к нам так часто, как вам этого захочется.
Боюсь, что в таком случае я буду приходить слишком часто, ответил Дэлер.
Цецилия опустила хорошенькую головку и покраснела.
Мы могли бы играть в четыре руки. Артист и жалкая дилетантка! воскликнула она и тут же засмеялась. Нет, это лишнее, этим я скоро отбила бы у вас охоту заходить к нам. Но мы можем кататься вместе по озеру, и я буду петь, на это я, пожалуй, решусь.
Весь к вашим услугам, фрейлин!
Дэлер поцеловал ее руку и поспешно удалился по тропинке, видневшейся в каштановом лесу.
Достопочтенный Джузеппе Скальца оказался поистине справочной книгой он знал в этой местности всё и вся.
Меньше всего сведений имел он о немцах, как он называл советника и его дочь. Кое-что все-таки было ему известно. Например, что советник вдовец и что в Италии он оказался вследствие грудной болезни, и что Цецилия, его единственная дочь, заведовала хозяйством, и преданно ухаживала за одиноким отцом. Благодаря этому независимому положению, характер Цецилии рано приобрел самостоятельность, и, несмотря на молодость, держалась она почти так же свободно и уверенно, как замужняя женщина.
Хозяин остерии рассказывал новому гостю и о других семьях. О некоторых из них Дэлер уже что-то знал, о других не имел ни малейшего представления. Наконец он сказал с шутливой улыбкой, лукаво прищурив один глаз:
Но ведь принцессу К. вы, наверно, знаете?
Нет.
Но хотя бы слышали о ней?
Тоже нет.
Возможно ли! Скальца взмахнул руками. О, вам надо с ней познакомиться. Она любит артистов и все еще не против, чтобы за ней ухаживали, хотя она уже совсем немолода. У этой женщины вместо крови огонь в жилах.
Хозяин еще долго рассказывал, но романы, которые он приписывал принцессе, очень мало интересовали Дэлера.
Мысли его то и дело возвращались к милой даче, на которой жила очаровательная белокурая немецкая девушка.
Быстро увлекшись и быстро привязавшись, Дэлер в следующий вечер пошел к советнику с сердцем, переполненным смутными предчувствиями и надеждами, с головой, полной милых образов. Он пришел рано, задолго до ужина, который в Италии заменяет обед, и застал Цецилию в павильоне за роялем.
Она играла одну из его пьес, но, взглянув в окно и увидев приближающегося Дэлера, сразу прекратила играть.
Дэлер заметил этот невольный знак благоговения перед его талантом, и польщенное тщеславие добавило еще одну невидимую нить в ту волшебную паутину, которая уже успела протянуться между ним и очаровательной, милой девушкой. Она попросила его сыграть что-нибудь. Он сел за рояль и сыграл ту же пьесу, которую она сейчас играла. Когда он закончил, она вздохнула.
О, это совсем, совсем другое пролепетала она. Никогда я так не сумею, хотя и чувствую, как это должно быть.
У вас, вероятно, просто не было настоящей школы, фрейлин.
Да, и это тоже.
Хотите взять меня учителем?
Вы шутите, герр Дэлер! Вас раздражала бы неумелость невежественной бесталанной ученицы такой, как я.
Я предлагаю вам свои услуги не ради вас. Это было бы большим удовольствием для меня.
Цецилия молчала, глядя в пол.
Когда же
я могу приходить?
Когда хотите, как вам удобно.
В таком случае, я буду приходить ежедневно.
После обеда мужчины сидели на террасе, расположенной за домом, откуда открывался ослепительный вид на озеро и на уходящие за горизонт холмы. Солнце только что зашло и вокруг разлилось волшебное золотистое сияние. Старик курил свою трубку, Дэлер сигару, а Цецилия варила черный кофе.
Что это там за строение, спросил Дэлер, указывая на какое-то здание, похожее на храм, казалось, вынырнувшее из самых волн маленького озера.
Это владения принцессы Леониды К., ответил советник.
Берегитесь ее! воскликнула Цецилия. Это дьяволица, Венера, заковывающая в цепи всякого Тангейзера.
В розовые цепи, надеюсь?
Нет, в тяжелые цепи рабства.
Когда стемнело и из-за темных верхушек каштанов и кипарисов взошла луна, Дэлер напомнил Цецилии ее обещание покататься с ним по озеру.
Вы меня опередили, сказала Цецилия, я только что хотела сама предложить вам это.
У вас есть, наверное, искусный гондольер? Впрочем, еще довольно светло.
Я сама гондольер, воскликнула Цецилия.
Советник остался дома, а молодые люди пересекли сад и вышли к лодке, прикрепленной цепью к садовой калитке. Дэлер сел в лодку, Цецилия взялась за весло, и они поплыли навстречу лунному свету и серебристому блеску волн. Выехав на середину озера, Цецилия запела. У нее было звонкое обворожительное сопрано, отлично поставленное и дивно звучавшее над водой. Она пела задушевную «Хвалу слез» Шуберта.