Я было хочу взять его за руку, но под осуждающим взглядом Эйну захожу в дом, стараясь не поднимать глаз и не смотреть на всю толпу, которая все еще ждет развязки этого спектакля. Старушка входит следом за мной вместе с парнишкой и подталкивая его к столу.
Положи ему картошки, коротко говорит она, а потом, после недолгого молчания, ворчит: Вот скажи,
бедовая, тебя вообще можно хоть ненадолго оставить и не бояться, что ты попадешь в очередную передрягу? Ор должен быть благодарен, что ты сбежала. Но ведь нет, искать же будет
Я накладываю в деревянную миску картофель, достаю ложку и ставлю перед мальчишкой, который все это время, ерзая на лавке, не спускает с меня глаз.
Сначала помой руки, как-то обыденно произношу я.
А Зачем? удивленно спрашивает паренек.
Меня вопрос заставляет задуматься. Как это зачем? А как же гигиена?
Чтоб живот не болел, пожимаю плечами я.
Идем, Эйну отдергивает занавеску и зовет мальчишку в ту комнату, что служит ванной. Хоть тут Аля дело говорит.
Становится обидно. Как будто я только глупости говорю и делаю. Хотя, должна признать, старикам характерна легкая ворчливость. А после всего того, что Эйну для меня сделала, она ворчит скорее потому что волнуется. Слишком много я привлекаю к себе внимания в то время, как мне бы сидеть мышкой и не шуршать.
Но не бросать же мальчишку!
Наконец, малец добирается до еды и уплетает с такой скоростью, что становится совершенно точно: не баловала его жизнь.
Я Аля, когда Эйну, качая головой, уходит к себе, сажусь напротив и придвигаю ему кружку с чаем. А тебя как зовут?
С удовольствием смотрю на активно работающего ложкой паренька, а у самой будто на языке крутится что-то. Какое-то имя на л
Лейт, немного подумав, отвечает он.
У твоей семьи нет денег на еду? спрашиваю я.
У меня нет семьи Теперь не переставая жевать, говорит Лейт. Была мама. А потом пришли технари.
Хмурюсь, ловя себя на странном ощущении.
А сейчас ты?..
На молочника в конце улицы работаю. Только, наверное, скоро перестану. У него не хотят брать товар. Говорят, молоко скисает, тяжело вздыхает он.
Хочу спросить его, что он собирается делать потом, но стук в дверь не дает. Ох, еще ни разу за то время, пока я тут, стук не предвещал ничего хорошего.
Я встаю и иду открывать дверь, но стоит это сделать, как сердце ухает в пятки. На пороге стоит стражник с грубым, будто вытесаным из камня лицом. По нему видно, что мы вряд ли договоримся.
Что он здесь делает? Уже пришёл за налогом? Время же ещё есть! Или он по мою душу? Вычислили как-то, что та беглянка, это я?
Но жизнь, как водится, всегда может подкинуть вариант похуже.На меня вываливают новое обвинение:
Арестуйте ее! Эта украла моего работника!
Глава 17
Я в шоке смотрю на указывающего на меня низкорослого лысеющего мужичка лет пятидесяти. Его коротенький пухленький пальчик с перстнем никак не намекает на тот факт, что ему нечем платить работнику.
Прошу прощения, я поднимаю бровь и перевожу взгляд с этого веселого молочника на стражника. А у вас разве рабовладельческий строй?
Что? вырывается удивленное у обоих мужчин.
Говорю, мне вроде как сказали, что люди здесь наемная сила, им деньги платят, а, значит, они никому не принадлежат и украсть их просто невозможно, пожимаю плечами. А когда работнику перестают платить, то он имеет право найти новую работу, так?
Да кому нужен этот сопляк?! вскрикивает мужик, а потом осекается, понимая, что сам только что подтвердил то, что красть мальчонку у меня смысла нет.
Мне нужен, твердо заявляю я, всем сердцем ощущая, что говорю правду.
Она сама наемная! И у бабки денег не хватит даже этой белобрысой заплатить, что вы ее слушаете? это уже вклинивается неуемная Сайки.
А это уже не тебе решать, появляется Эйну.
Из-за моей спины появляется взлохмаченная светлая голова Лейта. Он жмется ко мне, словно ища защиты, а я глажу его по плечу. Охранник смотрит на него, морщится, понимая, что тут ему ничего не светит и бросает молочнику:
За ложный вызов добавят к налогу, потом переводит взгляд на Эйну. А тебе лучше бы к завтрашнему вечеру иметь достаточно денег, чтобы заплатить работникам.
Молочник собирается что-то возразить охраннику, но под тяжелым взглядом осекается. Зато это не мешает ему недобро посмотреть на нас.
С вас еще отступные! его палец продолжает тыкать в меня.
Как раз к этому моменту к лавке подходит высокий жилистый мужчина в густой, но подстриженной черной бородой и в простой одежде.
Я за хлебом, гулким басом гремит он и достает небольшой кожаный мешок с плетеной тесьмой. Положите все в тачку.
Эйну поджимает свои тонкие старческие губы, глядя на помощника свинопаса, но ничего не говорит. Только дожидается,
когда я загружу оставшийся хлеб в тачку, а сам мужик, оставив нам взамен звенящий монетами мешочек, скроется за углом улицы.
Старушка даже не открывает его, а сразу кидает под ноги молочнику.
Тут тебе и отступные, и покрытие вызова охранника, произносит она. Только чтобы твоего духа рядом с моей лавкой больше не было.
Молочник приоткрывает мешочек, присвистывает, но не отказывается, а сразу засовывает в карман и сквозь толпу уходит.