О, нет. Блин, нет. Оно не должно было предстать перед отстранённо удивлённым глазами Атиласа.
Я боролась с ним, цепляясь за воспоминание, чтобы оно не исчезло, но оно ускользало от меня всё быстрее и быстрее, а червь жевал всё быстрее и быстрее. Запаниковав, я увидела, как следующая часть воспоминаний впиталась в стену, и я ничего не могла с этим поделать, потому что мы были не в моём сознании, где я могла бы контролировать подобные вещи.
На этот раз мы были за пределами моего сознания.
Волна ярости захлестнула меня, подталкивая к борьбе, к нападению. Я хотела полностью выбросить Атиласа и червя из головы. Но это не сработало бы здесь, за пределами моей головы, поэтому вместо этого я впустила Атиласа ещё глубже. Я нащупала толчок, который вытащил мои воспоминания, и последовала за ним в свой собственный разум, оставив позади движущиеся стены и тела. Я погрузилась, и по мере того, как я погружалась, я увлекала Атиласа за собой, пока не осталось ни стен, ни структуры. Никаких преград. Я использовала магию этого дома, все связи, которые связывали меня, чтобы вести нас всё глубже и глубже, пока мы не проследовали за червём до самого конца и не вернулись к его источнику: Атиласу. Он тоже был связан со мной потому что всё было связано. Червь тоже пришёл со мной, и я выпустила его на свободу.
Я увидела вспышку отчаяния в его серых глазах, но не смогла отступить. Червь в одно мгновение глубоко проник в его разум, и воспоминания нахлынули на меня. Я думаю Я знаю Я бы не отступила, даже если бы могла. Вместо этого я двинулась вперёд, прямо в память, пока память больше не превратилась из плоского дисплея в отдельный мир; и на этот раз это была не моя память.
Это было воспоминание Атиласа. Я была Атиласом, а передо мной был отец Зеро, яркий и смертоносный. Его взгляд приковал меня к себе, и я не могла пошевелиться; я почувствовала, как что-то знакомое и ужасное скользнуло в мой разум маленький червячок, который знал, как искать то, что ему нужно было узнать.
Я сделал, как вы просили, мой господин, я почувствовала, как в памяти на мгновение промелькнуло воспоминание: кровь, жар и влажное, удушливое бульканье, которое разум Атиласа плавно затолкал под поверхность, где его нельзя было увидеть.
Итак, я вижу, сказал отец Зеро, и холодный расчёт в его голосе дал мне понять, что он тоже видел это воспоминание: Атилас позволил ему всплыть на поверхность, чтобы доказать, что он выполнил то, что ему было приказано сделать. Твоё второе задание
Мой господин, я полагаю, у вас есть и другие слуги.
Это не просьба, это приказ.
Я чувствовала себя такой усталой, потому что это тело, этот разум точно знали, что последует, и знали, что в любом случае должны были произнести нужные слова.
Я осознаю, мой господин. Я должен отказаться.
Да, ты так сказал. Я полагаю, ты был обеспокоен тем, как это отразится на моём сыне.
Потеряв своего брата
который уже замышлял что-то против него, перебил отец Зеро.
Мой господин, я больше не могу брать у него. После сегодняшнего вечера
Должен ли я ещё раз напомнить тебе, что произойдёт, если ты не подчинишься?
Я почувствовала, как застыло лицо Атиласа, как замерло всё его тело, как замерло сердце. Он сказал с холодным отчаянием:
Мой господин
Тогда я заберу у тебя, сказал отец Зеро, его улыбка была прекрасной и устрашающей, кровь и боль. И я позабочусь о том, чтобы ты заплатил за своё непослушание.
Я потеряла нить воспоминаний из-за внезапного прилива отчаяния, от которого меня бросало то в жар, то в холод, и погрузилась в мысли Атиласа на мучительный, сбивающий с толку промежуток времени, который не мог длиться больше пары минут, но показался мне вечностью. Когда память вернулась, она была разрозненной.
Каждый вдох причинял боль, каждое движение обжигало. Я всё ещё дышала, но с трудом; на периферии моего сознания была синяя влага от крови, которая собиралась вокруг виска и щипала глаз.
Теперь, прошептал этот голос мне на ухо, я займусь этим сам. И я не буду торопиться с этим.
Звук моего дыхания дыхания Атиласа и клокотание крови в наших лёгких. Звук далекого колокола. Не церковного. Не здесь. Древний звук. Словно призыв, послышались приближающиеся
когда умер твой сводный брат, сказала я Зеро, позволяя усадить себя на диван и невидящим взглядом уставившись на остывший чайник с чаем и оставленное печенье. Джин Ён, казалось, остался доволен, потому что исчез на кухне. Кажется, тебе нужно поговорить со своим отцом.
Мне никогда не приходило в голову, что ранения, полученные Атиласом в ту ночь, были вызваны тем, что он отказался убить сводного брата Зеро. Или что это сделал отец Зеро. Приказал, да. Сделал это сам? Нет. Но я определённо слышала, как отец Зеро кого-то убил.
Лицо Зеро могло бы послужить украшением для вечеринки, полной людей.
Тебе не следовало этого делать, сказал он
Я сделала это не нарочно, пробормотала я, но ничего не могла поделать с чувством вины. Воспоминание было тщательно похоронено: глубоко и тихо, где его не смог бы легко вытащить на поверхность любопытный червячок или пара мелких воспоминаний. Если бы я снова не проявила недоверия к Атиласу, не думаю, что смогла бы добраться до него.