Влюбилась, покаялась наставнице, а он мудаком оказался.
Потому-то и надо замуж сначала выходить, а уж потом всё остальное! наставительно подняла она в воздух скрюченный указательный палец с распухшими суставами.
А лучше было б, если б я с этим мудаком жить осталась? Так хоть понятно, чего он стоит
И то верно, неожиданно легко согласилась она. Но ты сама дура надо было хоть пригрозить травануть его, чтоб слухи не распускал, поганец.
Кха-кха, кхак-то в голову не пришло, закашлялась от неожиданности я.
А зря. Мужиков надо в узде держать, чтоб не трепались почём зря. А я тебе на кой сдалась? Какой тебе нужон совет?
Селяне совсем оборзели, вздохнула я. За лечение не платят, разговаривают через губу, задолжали уже кто по сто арчантов, кто по двести. А ведь я за приём недорого беру...
Так бери дороже, хитро усмехнулась старушка. Чем дороже лечение, тем сильнее ценят врачевателя. Будешь их по десять арчантов оперировать плюнут в рожу, что шов кривой. Станешь ломить по сотне за осмотр, начнут разговаривать с почтением. Таков закон. Оперируя за гроши, ты гнёшь спину так же, как остальные, а гребя денежки ни за что да плюя в потолок в одночасье становишься важной персоной.
Но это как-то... подло.
А какая разница? Любить тебя ни при каком раскладе не будут, а так хоть на хлеб с маслицем хватит.
Но они же не настолько богаты, чтобы...
Ты чужие деньги-то не считай, неблагодарное это дело. Поговорку знаешь? Кто ходит да прибедняется, тот меньше всех нуждается! Никто тебе не мешает по желанию и бесплатно помочь, от особого расположения. Только сама скумекай, что одно дело одарить десятью арчантами и другое сотней. Ужно как-то посолиднее, согласись? Опять же, кто мешает армаэсцам относиться к тебе с почтением? Вели бы себя как люди и жили бы благостно, а так кто говном кидается, тот пусть в нём и ковыряется. Я взаместо тебя этих голубчиков приму, чтоб они разницу-то почуяли. Или хочешь ко мне переезжай. Старая я стала, мне помощь по дому лишней не будет. Заклинанья-то какие-никакие ещё помню, а вот травки уже путать начала, особливо схожие ежели.
А я как раз зелий принесла разных. Думаю: может, возьмёте про запас? Нечем мне за следующий налог платить, а деревенских староста подговорил меня игнорировать он на меня давит, чтобы я за Дрогима пошла.
Да неужто? хмыкнула наставница. Этот Дрогим всю жизнь был ни говно, ни пряник, нечего за него идти.
Он к лоузе пристрастился. Вот староста
всем и запретил мне платить. Решил, что я от безысходности пойду за Дрогима и вылечу его.
Вот ведь сявый хлыщ! Ишь чего удумал! Такую красотку и Дрогиму-жевуну в жёны? Перебьётся! Хотя мож, сходила бы. Жевуны-то долго не живут, через годик вдовой станешь, всё налога меньше платить.
Я думаю к Разлому податься, осторожно поделилась я. Там вроде целители всегда нужны.
Так-то нужны и дело хорошее, да и вокруг полно парней не абы каких, а магов и благородий всяких. Глянется какой, замуж пойдёшь... Да только хорошего в том ничего нету. Будет муж сиднем сидеть у Разлома до самой старости, а ежели какой кантрад ему ногу откусит, то за калекой ходить придётся... Зато при Разломе каких только девок в жёны не берут! А ты чистой карамелью медовой выросла. Глядишь, и командира какого заарканишь, ежели дурить не будешь. Мужики когда раненые лежат, больно чувствительные становятся. В глаза заглядывают, руки целуют, подарки потом дарят. А всего-то и надо что улыбаться изредка да нахваливать. Оченно они на ласку и похвалу падки становятся, когда чувствуют себя немощными.
Я вымученно улыбнулась. А вариантов не ходить замуж тут в принципе не предполагается? Хотя кого мне спрашивать, у бабы Грисы мужей было чуть ли не пятеро, сыновей целый выводок, не меньше дюжины. И дочка вроде тоже есть, правда, всего одна.
Из моих у Разлома двое сыновей трудится и внуков несколько. Коли решишь окончательно приходи, напишу тебе письмо рекомендательное, пока глаза хоть чего-то видят.
Спасибо.
Наставница с кряхтеньем поднялась с места и подошла к печи. Открыла заслонку и поставила внутрь чёрный от копоти чайник с единственной светлой частью тускло блестящей металлической ручкой.
Жилище бабы Грисы было гораздо просторнее и обставлено куда лучше Ланиного. Тут тебе и три разных металлических ларя-холодильника, и целая стена, уставленная артефактами и статуэтками, и отгороженная тонкой стенкой «медицинская» часть. В её правой стороне высокий стол расположился так, чтобы на него попадал свет из двух окон, но при этом было расстояние в два шага от каждой стены, а в левой примостились две кровати, поставленные буквой Г. Под потолком висела современного вида магическая люстра с пятью плафонами в форме осиных брюшек, каждое из которых жалом нацеливалось на пустующий явно операционный стол.
Лана бы позавидовала такой роскоши, а меня лишь передёрнуло. Ничего из того, что я хотела бы видеть в своей жизни, на операционных столах не показывали.
Всё свободное место в избе занимали шкафы с книгами, склянками, банками, пучками трав и ещё какими-то приблудами неизвестного назначения.
В общем, уютненько.