Так к моменту переезда в интернат я могла полностью самостоятельно себя обслуживать, что в дальнейшем пригодилось мне в жизни. Когда подруги брезговали взять тряпку в руки, я с превеликим удовольствием мыла окна или полы.
С кулинарией все было еще проще. Уже к пятнадцати годам я на автомате могла сготовить полноценный обед, не отрываясь от чтения любимой книги. Честно говоря, даже возникали мысли идти в поварское училище. Вот только, жаль, дальнейших перспектив было не так много.
Так, сейчас еще все это сахарной пудрой посыпать, и готово! Любуясь своей работой, я сочла, что для первого завтрака вполне потянет. По крайней мере, очень надеюсь.
Составив всю свою стряпню на тарелки, я пошла в комнату, где по моим расчетам уже должен был проснуться Льюисон.
Смотри-ка, минута в минуту. Прямо сама пунктуальность.
К моменту моего появления в комнате Льюисон уже сидел за столом в ожидании обещанного завтрака. Нужно заметить, одежды к этому времени на мужчине так и не добавилось. Он дразнит, что ли?
Приятного аппетита.
Спасибо, Свет. Очень вкусно, кстати. Заглотив практически сразу же половину круассана и треть кружки чая, Льюисон принялся расхваливать мою стряпню. Не часто сейчас встретишь девушку, которая умеет вкусно готовить.
Спасибо. Я старалась.
Несколько минут мы ели в тишине. Точнее, Льюисон ел, а я просто попивала чаек с половиной кексика и смотрела на мужчину. В такие моменты он казался мне совсем домашним, милым. Сразу представлялись какие-то романтичные сцены из фильмов, где девушка с утра угощает парня завтраком. Эх, как жаль, что все это так скоро кончится.
Господин Льюисон, я должна рассказать Вам о моем сегодняшнем сне. Мужчина, как будто ожидал этого предложения. Он сразу же отставил завтрак в сторону и откинулся на кресло, скрещивая руки на груди. Я провела около трех часов с Хайсан. Мы были одни в чистом поле, которому не было конца и края. Вокруг была какая-то девственная природная тишина, словно ни о каких людях и речи не идет. А она была такой счастливой, терлась об меня, тыкалась мордой. Рана на боку затянулась и, как мне кажется, больше ее не беспокоит. Все время я говорила с ней, расчесывала гриву, чесала за ушками. Хайсан держалась довольно бодро, особенно когда слышала о Вас, о том, что совсем скоро мы ее освободим. Думаю, не было смысла куда-то скакать на ней, ибо из реальности этого сна вместе с ней все равно не выбраться.
Льюисон молчал довольно долго. Он как будто разговаривал сам с собой в мыслях: то улыбался, то хмурил брови. Его мимика и жестикуляция говорила только о том, что он скучает, при том довольно сильно. Наверное, Льюисон бы многое отдал сейчас за минуту, проведенную рядом с Хайсан.
Через некоторое время мужчина шумно отпил чай из своей кружки, закинул в себя последнюю половинку круассана и встал с кресла. Я только подняла глаза, наблюдая за его дальнейшими действиями. Но он просто подошел сзади и положил руки на мои плечи.
Спасибо тебе, Свет. Ты даже не представляешь, насколько я благодарен. Представить не могу, что могло бы случиться, не будь тебя. Он осторожно сжал мои плечи и провел
вниз по рукам, а потом, помедлив несколько секунд, и вовсе приобнял сверху. Спасибо.
Вам не за что меня благодарить. Я делаю лишь только то, что должна, таков мой дар. Но Льюисон ничего не ответил, только приложил свои губы к моим волосам. Все будет хорошо, я уверена. В детстве бабушка всегда говорила мне, что добро побеждает зло, дружба и любовь берут верх над злыми умыслами и ненавистью, а самая крепкая связь между двумя сердцами ни разрывается никогда.
Видимо, твоя бабушка была очень мудрой женщиной.
Да, есть такое.
И ты многое унаследовала от нее, Свет.
Спасибо.
Мы замерли в такой позе на добрых полчаса. Я сидела, обхватывая руки мужчины, а он в полусогнутом состоянии обнимал меня за шею. Казалось, тут было все: и благодарность, и чувства, и привязанность. Хотя, быть может, это были и прощальные объятия, ведь, вероятнее всего, этим вечером Льюисон не вернется ко мне в комнату.
Обсуждать свои мысли я не хотела, дабы не портить настроение и атмосферу. Уж лучше просто вечером осознать, что теперь обстоятельства вынуждают ночевать в одиночестве.
Глава 12.
На лекцию мы прибыли за двадцать минут до звонка, как и полагалось всем педагогам.
И чего Вы так рано тут появляетесь? Все равно никто не проверяет.
Так, мелочь, не возникай, а сиди и повторяй. Сегодня у доски будешь отдуваться по всем сложным вопросам семестра.
В смысле? За что? Я искренне удивилась такому повороту событий, ибо была практически не готова! Ну, что за человек? Хоть бы предупредил вечером!
За хорошую учебу. Давай, давай, работай.
Хам.
А ты мелочь.
Мелочь, а приятно! После этих слов я тихонько захихикала, закрываясь тетрадкой от гневного взгляда педагога.
До начала лекции мне удалось наспех пролистать конспекты и поверхностно вспомнить темы, которые мы проходили. Кажется, последних было не так много, однако материал довольно объемный. Если Льюисон исполнит свое обещание, понятия не имею, как я буду выкручиваться!
Потихоньку в аудиторию подтягивались студенты, не особо обрадованные сложным началом дня. Кажется, многие еще не успели проснуться, а кто-то и вовсе не скрывал откровенной усталости.