Значит, надо было раньше найти, беспощадно сказал Париж. В его глазах мелькнуло что-то неуловимое, и Грегори понял, что франт едва удерживается, чтобы не наподдать поднимающемуся атаману под зад или в живот пинка, чтобы тот летел до самой Лебяжьей канавки. Скажи спасибо, что башку не оторвал.
Спасибо, пробурчал Яшка и выпрямился. Опухшее ухо налилось кровью и горело тёмно-малиновым цветом.
В расчёте тогда, франт уже повернулся лицом воротам сада, собираясь, видимо, уходить, но атаман окликнул его:
Париж, погоди!
Ну чего ещё? недовольно оглянулся франт.
Попросить хочу, сказал Яшка таким смиренным тоном, что Грегори поразился в перемене поведения атамана. После такого он хочет ещё о чём-то просить? Да он бы, Грегори, за такое
Что бы он сделал, кадет не успел придумать Париж расхохотался.
Экий ты наглец, приятель, сказал он с неприязнью и одновременно с одобрением. Чего тебе ещё надо?
Словечко за меня замолви перед Крапивой, атаман шагнул ближе.
Что за словечко ещё? Париж чуть приподнял бровь, подтолкнул набалдашником трости кверху поле боливара, словно шляпа мешала ему видеть мальчишек. Покосился на молчаливого насупленного Грегори, но кадет не шевельнулся ему нравилось, что Париж не может его понять. Я не понимаю кто ты, словно молча говорил ему Грегори, и ты меня хрен поймёшь.
Впрочем, он уже понимал, что франт этот никакой не аристократ и не денди какой аристократ или денди потерпит, чтобы уличный оборванец (бульвардье, ага!) обращался к нему на «ты» да ещё и называл его каким-то странным прозвищем.
«Не денди», между тем, снова смотрел на Яшку, потеряв, видимо, всякий интерес к кадету.
Ну так что тебе за рекомендация понадобилась?
Нас выживают с канала, торопливо затараторил атаман. После наводнения нас стало меньше, лиговские напирают, вот-вот и совсем выгонят.
А мне что за печаль? говорил, впрочем, «не денди» вполне грамотно и красиво, пожалуй, даже грамотнее, чем дворянин Шепелёв. Пусть выгоняют. Свято место не бывает пусто, сам знаешь.
Я слышал, наводнение не только у нас беды наделало, осторожно сказал Яшка. Уличников в центре стало меньше
Место сменить хочешь? понимающе усмехнулся Париж. Место в центре дорого стоит
Мы отработаем, всё так же торопливо сказал бульвардье. Отработаем, за этим дело не станет.
Моя помощь тоже не задаром, продолжал гнуть своё франт.
И тебе отработаем, мгновенно согласился Яшка. Я уже говорил со своими, они согласны с тобой работать.
Париж показал в усмешке зубы словно волк оскалился. Так вот с чего вы всё-таки решили вернуть мне перстень, словно говорил он. Яшка понял и только потерянно вздохнул, признавая свою вину.
Наметку прямо сейчас дашь? цепко спросил Париж.
Атаман несколько мгновений помялся, покосился на Грегори казалось, он сомневается и уже жалеет, что позвал кадета с собой. Наконец, Яшка шагнул к франту и что-то сказал ему вполголоса. Всего несколько слов, но этого хватило, чтобы Париж удивлённо поднял брови.
Ну что ж, протянул он, подумав несколько мгновений. Это стоящая маза а ну-ка, подержи, я маляву строкану.
Грегори оторопело моргнул. Париж словно маску сбросил, разом перейдя с изысканной салонной речи сразу на уличный выговор, и это было так неожиданно и даже страшно, словно колдун (человек, хоть и злой!) через нож в пеньке перевернулся и предстал в волчьем обличье.
Париж, между тем, извлёк откуда-то из кармана фрака блокнот в посеребрённом
корешке, стремительно черкнул в нём что-то хардмутовским карандашом в серебряной оплётке, вырвал листок веленевой бумаги с голубоватым оттенком и протянул Яшке.
Вот. Отдашь это Крапиве. Где его найти, знаешь?
В Глазовом кабаке, небось, шевельнул плечом Яшка, принимая записку и отдавая франту трость. Париж в ответ только прикоснулся к полю шляпы набалдашником, словно отдавая честь, повернулся и пошёл в сторону Михайловского замка.
4
Яшка напористо шагал по набережной Фонтанки, а Грегори торопливо шёл следом, пытаясь успеть за уличником.
Да погоди ты! не выдержал он, наконец. Спешишь, будто там тебе бублики с мёдом бесплатно дадут!
Атаман оглянулся на кадета и наконец, замедлился, сбавил шаг, а потом и вовсе остановился.
Тебе чего надо? огрызнулся он. Чего ты со мной увязался?
Грегори на мгновение растерялся, но тут же взял себя в руки, и угрожающе сопя, придвинулся к атаману вплотную.
Не надо со мной так говорить, тяжело произнёс он. Я не из твоей шайки. Ты сам меня с собой позвал, так? А теперь что ж?!
Я? поразился атаман, не обращая внимания на угрозу в голосе кадета. Я тебя позвал в Летний сад всего лишь. А теперь он на мгновение запнулся, выбирая слова должно быть, вспомнил, что Грегори не такой же уличник как и он, а всё-таки кадет (будущий офицер!) и дворянин. Хотя такое чувство, как страх, скорее всего, атаману было неведомо. Ну не стоит тебе ходить туда, куда я иду
Не понял? мотнул головой кадет. Почему это ещё?
Бульвардье помялся несколько мгновений, потом всё же пояснил:
Плохо кончиться может. Там он махнул рукой в неопределённом направлении, куда-то на юго-восток, там такие как ты редкие гости.
Такие, как я, повторил Грегори. И тут до него дошло. Чистая публика, что ли?