Он едет домой по новому маршруту? Странно.
Мы неслись по шоссе, мимо проплывали знакомые улицы.
Быть может, он решил заехать куда-нибудь, чтобы купить Маме букет?
Мы остановились на повороте, и Папа включил поворотник.
Папа, почему ты поворачиваешь сюда?
Он пропустил две машину, затем быстро свернул направо, на заполненную парковку Отеля Хилтон.
Что в Хилтоне?
Он вывернул на свободное место, припарковался и выключил зажигание. Отстегнув ремень безопасности, он выбрался из машины.
Какого черта он творит? Патрик не имел понятия. Он так же терялся в догадках, как и я.
Мы последовали за ним через вестибюль отеля с дружелюбными портье, многочисленными люстрами и ненастоящими пальмами. Затем к лифту, на котором он поднялся на одиннадцатый этаж.
Одиннадцать, мой счастливый номер.
Мы прошли за ним по ковровому покрытию в коридоре. Пока он не остановился перед номером 1108. Он постучал дважды. Я услышала, как кто-то открыл замок по другую сторону двери. Дверь открылась.
Это была женщина.
Я замерла.
Нет.
Светлые волосы, стрижка в стиле пикси. Ярко-голубые глаза.
Нет.
Дэниэл.
Сара.
Миссис Бреннер?
У меня перехватило дыхание.
Моя учительница. Моя соседка. Лучшая подруга мамы.
Папа бросил свой кейс. Ослабил галстук. Прежде чем я поняла что происходит, он сломался и заплакал. Сначала тихо, но после разразился плачем, расстаяв в ее руках.
Нет, прошу. Прошу, нет.
Невероятно, прошептал Патрик.
Боже мой, меня сейчас вырвет.
А потом они начали обниматься.
А после целоваться.
А после я выбежала в коридор, не оглядываясь.
Глава 17Выстрел в сердце, и ты виноват
подходят другдругу а если НЕ ПОНИМАЮТ, тогда как такая девчонка вроде меня может продолжать верить что любовь и семья это навсегда?
Я была невероятно зла. Зла на Отца, за то, что испортил все. Зла на Миссис Бреннер за то, что ударила нашу семью ножом в спину. Зла на Джейкоба, который ворвался в мою счастливую, беспечную жизнь, когда я не просила его об этом. Я даже была зла на Патрика, который отвез меня туда, чтобы я увидела все это. Я теперь даже не смотрела в его сторону, так зла я была.
Тем временем во всей этой я-только-что-увидела-чем-отец-занимается-с-другой-женщиной ярости, я, очевидно, «взмыла» из Хилтона прямиком на другой конец Халф Мун Бей. Мне даже удалось нормально приземлиться, что отчасти было удивительно. Но настроения позлорадствовать у меня не было.
Хочешь поговорить об этом? спросил Патрик, когда выяснил, куда я делась.
Не-а.
Коротко. Мило. В точку.
На другой стороне улицы старый хиппи тихонько напевал песню Нила Янга, которую я тут же узнала. Это была одна из папиных любимых.
Потому я люблю тебя, я хочу увидеть, как ты снова танцуешь.
Потому что я люблю тебя, в эту полную луну.
Заткнись! закричала я на него. Никто не хочет это слышать!
Понимаю, что сейчас несколько не вовремя, произнес Патрик, когда мы проходили мимо Лунной Пасты, одного из любимых ресторанчиков Сейди. Но у меня вроде как сюрприз для тебя.
Ненавижу сюрпризы.
Забавно, а я слышал другое.
Ты ошибся.
Я направилась к Парку Пиларситос Крик. Хотелось исчезнуть на какое-то время. Посидеть на травке. Подышать воздухом. Полюбоваться на камушки или насладиться солнечным светом, да просто занять себя хоть чем-нибудь.
Ой, да брось, простонал Патрик, когда понял, куда мы направляемся. Ты разве не знаешь, что у меня смертельная аллергия на солнце и счастье?
Это мой день рождения, я сама буду принимать все решения.
Отлично, сказал он. За исключением сегодняшнего вечера. Я беру его на себя.
Я пожала плечами.
Без разницы.
Мы вошли в парк, выбрав довольно извилистую тропинку, пока я не нашла большую поляну, которая выглядела куда как подходящей. Хороший вид, солнце, зеленая травка. Я подошла к одинокому старому тополю, шлепнулась на спину и подставила лицо солнцу. Пытаясь стереть мысленный образ отца в чужих объятиях. Того, кому я доверяла. Того, о ком заботилась. От одной только мысли о ней меня затошнило. Интересно, Мама догадывалась? Как долго это продолжалось? Папин поцелуй с Миссис Бреннер явно не выглядел как первый.
Тьфу, гадость.
Он был человеком, на которого я равнялась всю свою жизнь. Человек, который был моим героем. Он был для всех нас героем в той или иной мере. А для Джека оставался им до сих пор. Тогда я решила, что никогда не прощу его. То, что он сделал, не заслуживало прощения. Он предал Маму. Он предал Джека. Он даже предал Хамлофа. Он предал нас всех.
И сегодня. Из всех возможных дней, именно сегодня. Мой голос задрожал, слезы жгли уголки глаз. Я была слишком зла, чтобы заплакать. Любовь полная фигня.
Я вспомнила, как родители Джекоба развелись в прошлом году. Как я успокаивала его, не смотря ни на что, как он рыдал у меня на руках, пока его отец съезжал от них. Никогда не забуду лицо Джейкоба в тот день. Он был похож на маленького мальчика, напуганного и озадаченного, расстроенного, что он не сделал ничего, чтобы попытаться хоть как-то остановить все это.
Я помню как приехала на велосипеде домой в тот вечер и обняла своих родителей, не смотря на то, что они кричали на меня за то, что я нарушила комендантский час, вернувшись домой в одиннадцать, на час позже положенного времени. Я крепко обняла их тогда. Я чувствовала себя такой счастливой, что мы отличаемся от всех прочих семей. Мы были счастливы. Мы были в безопасности. Ничто не могло разлучить нас.