- Я бы сам всплакнул, но мне тут всю плешь проели, что по статусу не положено рыдать над шедеврами зодчества. А я как считаю в театре вон все сидят с платочками, потому что театр это искусство. А архитектура - парень сделал многозначительную паузу, потом, как решив пойти другим путем, ткнул в меня пальцем. - Что у нас архитектура?
Я хлюпнула носом.
- Правильно! - обрадовался парень. - Архитектура это искусство. Значит никто мне не запретит обнимать колонну, потому как я так выражаю любовь к искусству, и это моё право.
Я почувствовала, что невольно улыбаюсь слишком уж забавным образ этого парня в красной хламиде, лобзающего перилла в нашем общежитии ну а что, архитектура ведь! Мне тут же протянули руку и заявили:
- Дамир.
- Лада, - в ответ представилась я, с сомнением глядя на протянутую длань.
- Согласно обычаю, её требуется пожать, - протянул парень таким голосом, каким цитируют параграфы из учебников.
- Чьему обычаю? - задумчиво поинтересовалась я, всё ещё с сомнением глядя на протянутую мне руку.
Пальцы были длинными, но ухоженными, без малейших
намеков на мозоли руки мага высокого уровня, которому запрещено брать в руки даже меч. Ногти острижены криво донельзя, а на безымянном пальце вообще почему-то остался длинный ноготь.
- Племяшки постарались, - Дамир, проследив за моим взглядом, продемонстрировал мне этот самый не остриженный ноготь.
- Племяшки? - переспросила я.
- Племянники, - терпеливо пояснили мне. - Жуткая орава, от них нигде не спрячешься. Пытался тут нормально собрать вещи к отъезду нет же, налетели, накрасили, волосы завили, - Дамир крутанулся, чтобы продемонстрировать свой затылок, волосы на котором действительно самую чуточку кудрявились. - Девчонки, что с них взять.
- Симпатично, - только и могла сказать я.
Дамир повернулся и уставился на меня с внезапным подозрением во взгляде.
- Надеюсь, ты не прячешь щипцы для завивки где-нибудь в кармане? А то они у вас бездонные, я проверял эмпирическим методом.
Что такое эмпирический метод, мне было неизвестно, но, представив себя с огромными щипцами наперевес, надвигающуюся на Дамира, который жалобно жмется к стенке, я неожиданно для самой себя рассмеялась.
Происшествие как-то не казалось мне таким уж и страшным, да и вообще, меня учили обо всем можно поговорить и договориться.
- Ну вот и хорошо, - парень хлопнул в ладоши и поправил свою мантию на плечах.
Теперь я разглядела на ней желтые полосочки, тонкие, почти незаметные, но немножко жуткие.
- Ну что? Поможешь несчастному гостю с топографическим кретинизмом сориентироваться на местности?
И в первый раз за свою жизнь я не смогла ответить нет на просьбу, в которой не поняла ни слова.
Всю дорогу до гостевых корпусов я односложно отвечала на какие-то вопросы Дамира, в которые почти не вслушивалась. Потом он и сам замолчал, сдавшись, и мы шли в молчании, которое лично для меня было спокойным.
Мир стал блеклым. Такие знакомые запахи лета не радовали их осквернили.
Очень хотелось свернуть налево, к дороге, ведущей к дому, но вместо этого я напомнила себе о том, что я староста и ведьма, а нам так просто сдаваться не положено, и уверенно пошла к двухэтажным каменным зданиям. Вокруг сейчас никого не было сегодня было положено расселяться, а вот уже завтра намечены культурные мероприятия. О том, что через три дня мне предстоит шабаш, я старалась не думать.
- Проводить до нужных комнат? - дружелюбно предложил Дамир.
- Да что вы, не стоит, - по привычке вежливо отказалась я. - И вообще, я думала, это я вас провожаю.
Парень хмыкнул, пожал плечами, после чего протянул мне руку, пальцы которой я, наученная опытом, легонько пожала. Дамир улыбнулся, кивнул, пробормотал увидимся и широкими шагами пошел в сторону нужного ему домика. Красная мантия чуть топорщилась, надувалась и хлопала на ветру, что как будто добавляло её обладателю сразу несколько лишних килограммов. Улыбнувшись вслед такому нетипичному куратору, я вспомнила о том, что и я, в общем-то, тоже куратор, и у меня есть обязанности. Улыбаться кому бы то ни было тут же расхотелось.
Здания напоминали наши, только эти, на мой взгляд, были гораздо менее уютными. Перед ними разбили небольшие клумбы, цветы на которых уже начинали вянуть.
Из открытых окон доносился смех, разговоры шум, который был непривычен. Я почувствовала себя не прошенным призраком в этом месте, которое привыкла видеть пустым и тихим.
Я поежилась и поднялась по ступенькам к подъезду, раззявленно хохотавшему своими бездверными проемами ректор счел, что двери в холл летом не обязательны.
Было светло и чисто. В два ряда стояло несколько скамеек и столов из грубо отесанного дуба, наверное, чтобы гости тут же и ели. Лестница, которая была, как и всегда у нас, деревянной, вела на второй этаж, и я со вздохом начала подниматься. Издевательски скрипнули ступеньки, прогибаясь под моим небольшим весом.
Коридор второго этажа оказался узким и темным. Двери в комнаты были такими же, как и лестница массивными и шершавыми. На каждой был номер. Достав скомканную бумажку из кармана, я сверилась со своей картой, которая сильно пострадала, но все-таки дала мне знать, что мне нужна комната номер три.