Если бы я могла сейчас говорить, я бы сказала ему все, что думаю о его Визиономии. Вместо этого я просто попыталась выразить все, что о нем думаю, выражением глаз.
- Виноват, был не прав. Простишь? Теорию объясню, - пообещал мужчина.
Я все ещё продолжала возмущенно таращить на него глаза, жалея о том, что взглядом нельзя швырять файерболы.
- Все книги подпишу, - неуверенно предложил он.
Да не нужны мне теперь эти его книги, пусть забирает их и катится в постель, в свою собственную, где у него там много девушек!
Эридан вздохнул и прищурился, размышляя.
- Ужин за мой счет? - предложил он. На лице вдруг появилась улыбка, и он внезапно внес другое предложение. - И запрещенное на территории королевства издание?
Ну, вот с этого и надо было начинать.
И вот теперь, после дня безделия в четверг, моё ничего не деланье растянулось и на пятницу. Учитывая, что впереди были ещё и выходные...
Рэн, в отличие от меня, с пар каждый день сматываться не мог, а больше не было никого, кто бы стал это делать ради меня. Поэтому я осталась в гордом одиночестве. То жалкое подобие домашней работы, которое я взяла у Одетты по всему тому, что уже успела прогулять, я прикончила ещё в четверг утром за час, от нечего делать. И теперь мне было скучно.
До полудня я проторчала в комнате, наслаждаясь одиночеством и пребывая в каком-то крайне радушном расположении духа в предыдущий
день я тайком прочитала один из Одуванчиковских любовных романов, пока её не было, и в итоге мне почти всю ночь снились безумные похождения с пиратом, которого я во сне страстно любила.
Впрочем, мне это довольно быстро наскучило, и я начала разбираться в трех коробках, которые стояли нетронутыми не то, что с переезда в новую комнату, а с моего переезда в королевство. Это были мелкие «сентиментальности», которые я по слабости душевной возила с собой. Это были миленькие маленькие вещи, которые напоминали мне о доме и о детстве, и узри эти ''милые вещицы'' Одуванчик, она грохнулась бы в обморок. Например, я достала череп небольшой птицы в кубике из стекла воспоминание о моей первой и практически единственной удачной охоте в Северных горах. Потом был огромный коготь, который Дэвирон привёз мне из дипломатической миссии. Откуда я уже не помнила. Здесь же был мешочек со всеми моими молочными зубами, из которых было сделано ожерелье. Эпатажная демонская традиция, которая в человеческом исполнении смотрелась нелепо.
Здесь же был свернутый холст, небольшой, ладонь на ладонь, с изображением всей нашей семьи.
В центре, на золоченом диване сидел Дэвирон, высоко подняв голову. Черные волосы зачесаны назад, глаза с красноватой радужкой прищурены. Мне никогда не нравилось сочетание алой кожи демонов цветом их глаз - выходило какое-то эстетическое излишество. На его извилистые рога был нанесен ритуальный узор, состоявших из рваных оранжеватых линий и древних защитных символов, которые за ненадобностью уже почти нигде не использовались. Его перепончатые крылья как будто бы приобнимали жену и дочь, но в этом жесте не было нежности, лишь дух собственничества. Он явно заявлял всему миру - мое, не тронь. Лаира, моя мать, сидела рядом с ним. У неё были длинные светлые волосы, уложенные в корону, были чуть-чуть видны клыки, слегка прикусывающие нижнюю губу. Ассия была очень похожа на мать такие же светлые волосы, такая же улыбка, только глаза были светлее, но неизменно с той самой оражанжево-красной радужкой, которая не позволяла демонам сойти за людей. Золотистые рога у Лаиры с Асей были практически идентичными, вот только у матери они были гладкие, почти блестящие, а Асе от отца досталась легкая симметричная щербинка.
На руках мама держала Диллта, маленького братишку, на момент написания портрета ещё младенца, которого, если бы не цвет кожи и не маленькие крылышки за спиной, можно было бы вполне принять за человеческого ребенка.
Меня здесь не было официальное положение не позволяло появляться на семейных портретах. Да и членов семьи я всегда называла только по именам. У меня вообще был только один портрет, на котором мне ещё был лет четырнадцать и на котором, на мой сугубо не профессиональный взгляд, я получилась не очень.
Я свернула холст и убрала его подальше, чужим глазам его видеть было ни к чему.
Здесь же валялись некоторые мои детские рисунки их я хранила из чисто научного интереса. Был детский серебряный браслет, который уже не налезал мне на руку сейчас я, наверное, смогла бы его носить только как массивный кафф на ухо.
Тут же обнаружился мой старый охотничий нож, который я выложила под кровать. Холодное оружие в университете хранить запрещалось по крайней мере, нам, - но лишняя безопасность никогда не повредит.
Я вздохнула, уставившись на кучу воспоминаний, которые были в этих коробках. Это было грустно. В детстве мне казалось, что в мире все хорошо у оборотней здорово, дома весело. Это только потом я узнала, что Лимир, по сути, разрывала междоусобица Шепчущих и Крадущихся. Упертые демоны никому не хотели уступать, поэтому она длилась уже вторую сотню лет. Впрочем, с тем, сколько живут демоны, ничего удивительного в этом не было. У демонов совершеннолетие наступает только в тридцать лет, чего уж там. Ася была формально всего на год меня младше, по человеческим годам ей было девятнадцать, но в пересчете на психологическое и физиологическое развитие это соответствовало примерно человеческим одиннадцати. Маленькому Диллту было шесть, но он только-только научился ходить, и теперь учился читать по слогам. В общем, семейка та ещё