Материал берите только такой. Ни в коем случае не вату и не марлю, иначе их частички останутся в ране. Смачивайте щедро, а затем обрабатывайте от верха к низу, деловито пояснил Ячер, и я наконец подошла достаточно близко, чтобы увидеть саму рану.
Что ж, хорошо, что ужин был давно. Сказать, что рана выглядела отвратительно не сказать ничего. Рваная, открытая, с почерневшими краями, она рассекала спину Ирвена по позвоночнику от загривка до поясницы.
Особенность этих ран
в том, что они не срастаются. Ирв, потерпишь, если я покажу для примера небольшой порез?
Потерплю, сдавленно ответил он. А может, сразу анатомический театр тут устроим? Чего мелочиться, позовём ещё десяток студиозусов, будете на мне эксперименты ставить.
Хорошая идея, предлагаю только брать исключительно студенток и исключительно таких же хорошеньких, как твоя Гвен. Тогда я, пожалуй, даже показательное вскрытие не против провести, весело фыркнул целитель и подмигнул мне.
Ну и шутки у них. Я сначала вытаращилась, а потом неуверенно улыбнулась. Видимо, мрачное чувство юмора у врачей одинаково во всех мирах.
Итак, главное не касаться раны. Самая большая опасность заразиться в процессе сотворения обезболивающего заклинания.
Целитель отложил пинцет, а затем начертил на коже Ирвена замысловатый знак. Под подушечкой его пальца замерцала магия, и узор слегка засветился, словно Ячер рисовал люминесцентной краской. Рисунок я узнала уже видела в блокноте, поэтому взяла и повторила с другой стороны спины, сбоку от раны.
Светловолосый маг кивнул, а потом сделал небольшой надрез на коже прямо поверх вычерченного ранее знака. В ранке тут же собралась крупная алая капля. Прямо поверх неё целитель начертил другой знак более замысловатый, но суть я уловила. Ранка тут же подсохла и затянулась, а через несколько мгновений Ячер отколупнул корочку засохшей крови, образовавшуюся поверх розовой полоски зажившей кожи.
Но с раной кантрада заклинание не работает.
Целитель осторожно повторил знак, и края раны сначала было потянулись друг к другу, а потом вдруг просто расступились. И никакого эффекта заживления.
Печально А чем помогает промывание?
Не даёт образоваться чёрной плёнке поверх раны. С ней отравление организма наступает гораздо быстрее.
Целитель продолжил свои манипуляции, и я внимательно наблюдала. Отвар стекал по ране и впитывался в толстое полотенце, заткнутое за пояс брюк Ирвена.
Эти полотенца трогать тоже нельзя, видите металлический таз? Когда закончите, пинцетом вытащите и киньте в него. Нони их сжигает. Повязки с раны тоже снимайте пинцетом, не руками. На всякий случай.
Поняла вас, кивнула я.
В какой-то момент Ячер надавил на рану чуть сильнее, и Ирвен нервно сглотнул, а потом вцепился зубами в ремень, который держал в руках. Сердце сжалось от сочувствия.
Это очень больно?
Да, коротко ответил целитель. Заклинание обезболивания тоже особо не работает, но со временем рана немеет. Или отмирают нервные окончания, или пациент привыкает к боли итог один, становится не так плохо.
Можно я попробую обезболить ещё раз? тихо спросила я.
Получив разрешение, вычертила уже знакомый символ на горячей коже Ирвена прямо возле раны, как можно ближе к ней. Использовала не один палец, как Ячер, а сразу два, как подсказывали наитие и память Гвендолины. Узор получился толще и ярче, а пациент вдруг с облегчением выдохнул:
У неё получается лучше, чем у тебя, дружище.
На то она и маг жизни, отозвался тот, а потом спросил у меня: Какой у вас порядок?
Третий, запнулась я, вспоминая слова Бреура.
А у меня первый, насмешливо ответил Ячер. Но с магом жизни мне всё равно не сравниться.
Мы закончили промывать рану, наложили специальную повязку, собрали инструменты, а затем Ирвен сказал:
Предлагаю совместную утреннюю трапезу, а затем сон.
Пожалуй, отклоню предложение и вернусь домой, пока Мигна не забыла, как я выгляжу, улыбнулся целитель. А вы развлекайтесь. Кстати, рекомендую вам обоим больше времени проводить на крыше. Немного лунного загара ещё ни одному магу не повредило.
Он отсалютовал нам и ушёл, а мы с Ирвеном неловко посмотрели друг на друга.
Второй день эбреля. Перед рассветом
Хорошо, охотно согласилась я.
Ирвен распорядился, чтобы нам накрыли ужин на крыше, и пока я ходила в комнату за тёплой шалью, всё уже приготовили. Нас ожидали не просто стулья или кресла, а две кушетки, стоящие в голубом свете луны рядом с приземистым столиком.
Поначалу было странно и даже неловко. Я боялась заговорить с Блайнером, потому что любая тема казалась незначительной или даже бестактной. Мы ели молча, и в какой-то момент я даже решила, что в дальнейшем предпочту трапезу в одиночестве, но когда мы закончили с ранним завтраком или очень поздним ужином, Ирвен с лёгкостью отодвинул стол, а затем поставил