Рюми остался один в полутемном помещении. Странная женщина в мужских штанах выбежала, яростно хлопнув дверью. Голова и комната кружились вокруг него в диком хороводе, по потолку шла разноцветная рябь, пол ходил волнами. Мужчина пучил глазами, боясь мигать, а то точно упадет. Перед глазами плавала какая-то серая муть, да и сами глаза пекли так, словно их песком засыпали. Вдобавок ко всему знобило и крутило кости, разболелась сломанная и залеченная нога. А кровь в жилах, казалось, загустела, словно кисель.
Патруль - не рудник...
Жизнь и рабство не смерть...
Несмотря на жару в комнате, Рюми стала бить зябкая дрожь.
Жизнь не смерть. Для него...
А как же остальные? Кас, Дан, Арман, ребята?.. Что с ними? Сначала застучали зубы, потом судорога прокатилась от плеч через все тело, к ногам: он трясся весь и подпрыгивал, не в силах совладать с собой. Он чувствовал, что раны на спине снова открылись от всей этой ходьбы и падений на колени, по спине текла кровь. Лег на кровать, не раздеваясь. Плотно, с головою он укрылся толстым одеялом, от которого несло кислятиной и чем-то перепрелым. Но дрожь продолжала трепать его с той же силой. Становилось холоднее...
- ...Ужас какой, ну и жара, мы все здесь сваримся живьем! Крат плюхнулся с чашкой пива на диван.
- А я ее как обнял, а она мне, как по роже...
Хохот...
- Мы съехали тремя ротами и смотрели, как люди лейтенанта Бвацра расчищают путь. А потом и мы принялись наводить порядок...
- Еще подлить?..
- Передай тарелку...
- Ха-ха, а я ей, любимая моя...
Ру сидела на кресле с ногами, держала бокал вина и тревожно смотрела в коридор.
«Почему он не выходит? Я же сказала, жратва на кухне... Ха, благородный аристократ, ему наша грубая еда не подходит... Идиот!.. Пойти и приказать ему... Он же весь день без еды и воды...»
Сердце сдавила тревожная тоска.
Поздний вечер, пора спать, ребята, почесываясь, расходятся по комнатам. Ру еще чуть посидела в кресле, бормоча себе под нос ругательства, пошла в свою комнату. Этот урод так и не вышел.
Утро. Поздний завтрак... Этот не выходит, слишком горд, чтобы пользоваться общей едой. Может, у него сумка набита разными деликатесами...
Полдень...
Вечер...
Рюми проснулся от стука в дверь. С трудом открыл глаза, весь в поту, жадно хватая пересохшими губами воздух. Медленно перекатился на живот, содрогнувшись от острой боли, пытаясь понять, где он находится, а потом, тяжело дыша, сел и спустил ноги на пол. Его рубашка под камзолом намертво прилипла к воспаленной спине, которая пульсировала огнем.
Дверь открылась, в полутемное помещение со спертым, густым от жары воздухом вошла какая-то женщина.
«Кто это? Где я? Почему так холодно?»
- Рядовой, это твоя одежда, - с этими словами почему-то очень рассерженная женщина швырнула какие-то тряпки на кровать. Твое оружие мечи, надеюсь, ты знаешь с какого конца их держать. Рюми во все глаза смотрел на странную женщину, изо всех сил стараясь
не трястись. На кухне жрачка и вода. Чтобы был готов через час. У нас рейд - вечернее патрулирование. Помолчала. Понял, идиот?
Рюми осторожно кивнул, хотя ничего не понял, кроме приказа одеваться и быть к чему-то готовым через час. Любое движение отдавало в спине, мужчина чувствовал, как едва подсохшие корочки стянули многочисленные раны вместе с присохшей к ним рубашкой.
«Почему он не выходит? Осталось двадцать минут, он не успеет поесть...»
За пять минут до назначенного времени дверь Безвольного открылась, тот был одет в форму патрульного, черный суконный мундир был перекрещен ремнями снаряжения, за кожаным поясом два меча, в черном, теплом плаще мужчина вышел в холл. Остановился, чуть в стороне от остальных патрульных, замер, равнодушно смотря впереди себя...
Странный мужчина был задумчив и как бы рассеян. В темноте холла лицо его почти не было видно, Ру заметила только, что сложение у мужчины было крепкое, рост довольно высокий. Во всей его позе и взгляде поражала странная неподвижность и словно деревянные движения: он глядел куда-то в упор и долго, а между тем совсем словно ничего не видел.
- О, наш аристократик явился! радостно загоготали ребята. Ру нахмурилась.
- Богач какой ты, а? засюсюкала Зая, которая пришла в патруль из гетто Амонска и ненавидела знать. - Ишь ты, колечки какие!..
Рюми сам недавно с удивлением обнаружил, что на его пальце так и остался одноразовый артефакт портала, а должен был разрушиться сразу после использования, артефакт был сделан в виде золотого перстня с темно-красным драгоценным камнем. Рюми не имел понятия, как его использовать и для чего он теперь нужен. Вторым кольцом был перстень капитана имперской гвардии из червонного золота с черными бриллиантами, выложенными в форме ястреба, эмблемы Пратсуров Анд сам подарил ему этот перстень давным-давно, хихикал еще, что сам его сделал, что это символ их дружбы навсегда.
- По-моему, - сказал тогда Анд, враз вдруг посерьезневший, - я никогда не имел настоящих друзей - вокруг меня были только люди, входившие со мной в контакт только ради определенных целей моего образования или наблюдения за моим хрупким здоровьем. Быть императором Бокарда - значит всегда быть очень гордым, бесконечно одиноким, и, конечно, не доверять никому.