- Почему они одни?..
- А где отряд вооруженных стражников, сопровождающий их?..
- Почему они не скованны?..
- Где их кандалы?..
На лицах горожан отразились гадливость и изумление: люди узрели тех, кто убил столько невинных людей, пытаясь убить императора и совершить государственный переворот.
- Это обезумевшие маги! Но где их печати?
- Чудовища!
- Дьявольское отродье!
- Ужас какой!..
Люди Амонска ожидали увидеть забитых существ, замученных, шатающихся от унижений и ужасных пыток, в кандалах, при вооруженной, сурово нахмуренной охране... Семь мужчин быстро двигались в их сторону плавным, неспешным шагом. На них были темно-синие мундиры военного покроя без знаков отличий, у всех мужчин на боках было оружие, вложенное в ножны.
- Проклятье! Они вооружены! Ребята, будьте готовы...
Патрульные напряглись. Что-то в тягучих, словно кошачьих движениях преступников дало Ру понять, что они великолепно владеют оружием. Лица их были бесстрастны и выражали тупую жестокость, почти бесчеловечность.
- У них наглые глаза, особенно у того, переднего. - Сказал Тигр. Ру посмотрела на красивого по любым стандартам высокого мужчину, ведущего небольшой отряд, с волосами настолько черными, что они даже отливали голубизной. Он был невероятно, навязчиво красив. Она готовилась ко многому, но не ожидала увидеть поразительную красоту предводителя изменников. Вся фигура его выразила собою необыкновенное собственное достоинство и высокомерие. Свысока-снисходительная улыбка гуляла на его губах. Мужчина надменно щурил на людей глаза.
«Гордец высокомерный, - подумала Ру, - посмотреть бы, что от тебя останется через три месяца работы на рудниках. Жалкий, дрожащий урод с редкими клоками волос на голом черепе...»
Позади своего предводителя-красавца шел, чуть прихрамывая, настоящий великан со свирепым лицом и лысым черепом. В его серых глазах плескалось колючее ледяное выражение абсолютной ненависти ко всему миру.
- Ах, какой скандал, мальчики высокородные скоро сдо-о-охнут! - сказал, саркастически улыбаясь, Варек.
- Ужасно, не правда ли? Такая утрата!.. ядовито сказала Ру, грязно выругавшись сквозь зубы и сплевывая на дорогу. И, не дожидаясь ответа друзей, прибавила: - Туда неженкам и дорога...
- А морды то, морды, - шептали в толпе.
- Смотри на того щуплого! говорила возбужденно Джен, дергая за рукав Эрнани, показывая той на черноволосого мужчину, шагающего в середине небольшой группы. А глаза то какие черные! А рожа то какая равнодушная, как у настоящего убийцы!
Эрнани пристально смотрела на мужчину настолько бледного, что, казалось, у этого существа не кровь теплая текла в жилах, а бело-синее молоко. Из-за бледности, его черные, миндалевидные глаза, казалось, жили отдельной жизнью. Мужчина действительно выглядел отрешенным, он не смотрел по сторонам, с изящной грациозностью следуя за своим предводителем. У него была странная манера постоянно закатывать глаза кверху, словно он что-то постоянно внимательно высматривал внутри себя.
- Сразу видно особо опасного преступника. Такой и родную мать придушит...
- Сама природа озаботилась, чтобы начертать на их лицах следы жестокости и самых грязных пороков...
Рюми ничего не видел из-за яркого солнца, бившего в слезящиеся глаза, из последних сил он шел по центральной площади города, изнывая от боли в спине под зноем затянутого дымкой послеполуденного неба. Стена глаз и шёпота вокруг него...
«Только бы не упасть. Как там Дан?»
Не стал оглядываться, вряд ли Дан чего-нибудь соображает, как еще держится? Может, помочь ему, хотя Дан строго-настрого запретил поддерживать его, он хотел сделать эти последние шаги самостоятельно.
Рюми с трудом побеждал сонливость, следствия накопленного за несколько ночей недосыпания из-за постоянных болей, потери крови и сумасшедшего стресса. Душа и тело его нестерпимо болели, и отчаяние переполняло все его существо. Слишком уж долго тянется этот кошмар. Поскорее бы уже конец. Он уже почти мечтал о руднике, расслабиться и умереть уже наконец. Угрызения совести за его доверчивость, за это фанатичное обожание, за то, что он вовлек во все это своих друзей за это чудовищное упущение, фатальное, поселились в мужчине, заполнив пустое пространство тяжестью еще более болезненной. Не нашедшее воплощения намерение приняло конкретные очертания, идея стала черным камнем - умереть, он больше не имел права существовать.
Позади осталось смертельное поражение.
Весь прошлый день они шли, как заведенные, по-очереди помогая Дану и Касу. Проходили деревни, ухоженные поля. За деревнями, вдалеке с одной стороны шли сначала луга, а потом снова леса, с другой - горы, заросшие темно-зеленым лесом, а дальше, они знали, была знаменитая стена. На опушке березовой рощицы, где они остановились на ночь, паслось стадо овец. В лучах заходящего солнца пушистые спины овец отливали блеклым золотом. Рюми долго, с завистью смотрел на безмятежных животных с ленивой неспешностью пережевывающих траву.
«Счастливые! Совсем как мы только месяц назад безмятежные и довольные, пока наш добрый Хозяин-мясник не пришел за нами и не уничтожил нас с изящной непринужденностью...»