Я не собираюсь бежать.
Всадница плавно поднялась и сделала несколько шагов к хьенду. Он был намного выше нее, но это она сейчас смотрела на него свысока. Как он мог подумать, что она испугается и сбежит? После всего, через что ей пришлось пройти, чтобы оказаться здесь!
Тогда считай, что ты уже труп, безразлично сказал Хагалаз.
Вы не понимаете, покачала она головой. Ее накрыло волной безысходности. У меня ничего нет. Семьи, друзей, дома. Только общественное признание и звание всадника. Я живу для того, чтобы сражаться, и если погибну защищая тех, кто станет биться со мной во имя одной цели, то жалеть уж
точно не стану.
Хэлл привалился спиной к каменной кладке. Его взгляд стал расфокусированным и был устремлен поверх ее головы.
Может быть это и к лучшему, задумчиво произнес Хагалаз, для империи нет ничего лучше дьерда, которому нечего терять. Выбрала себе воинов? Давно.
Всех четырех?
Еще во время обучения, я знала с кем хочу сражаться. Но с последним всадником определилась недавно.
Надеюсь он достойный воин.
Хьенд никак не мог знать, кого из трех сотен всадников Авалона выбрала себе в отряд. И все же ее не покидало чувство, что ему известно, о ком она говорит.
Как вы догадались? с интересом спросила девушка.
Догадался? его смех стал для Авалоны неожиданностью. Серьезный, хладнокровный мужчина почти никогда не позволял себе проявлять чувства. Авалона вдруг уловила едва заметное сходство с другим человеком, который столь же редко смеется, но чей взгляд остается безропотно холодным. Девочка, ты выросла на моих глазах. Думаешь, я не в состоянии понять, по какому критерию ты выбирала их? Шут, ребенок, чужестранец и изгой. Тех, кто, по твоему мнению, достоин защиты.
Хэлла нахмурилась. Ей не нравилось, с каким пренебрежением воин высшего звена отзывается о всадниках. Хагалаз Кадоган всегда был таким, но никогда прежде он не разговаривал с ней в таком тоне. Так, будто ей дали шанс, которым она не решилась воспользоваться. Испугалась.
А как вы собирали отряд?
Сила. Всегда выбирай самых сильных воинов, если потом не хочешь получить удар мечом между ребер. В моем отряде нет всадников, уступающих мне в силе, поэтому я жив и поэтому живы они. Ты же отбирала по иному критерию. Не поменяешь выбор, исход будет ясен каждому хьенду. Никто не начнет воспринимать всерьез заведомо мертвое тело.
Авалона слушала его с каменным лицом, сцеживая злость по крупицам. Ее выдержка не была на столь же высоком уровне, что и у Хагалаза. Ярость протекала по венам, желая вырваться наружу, но вместо этого она стояла босиком на холодном камне и была вынуждена выслушивать его.
Твой будущий отряд состоит из неудачников. Фонзи Баррад? Его ненависть сжигает все на своем пути. Усмирить его смогут только железные путы, которыми ты никогда не воспользуешься, потому что чувство жалости возьмет верх. Или взять, к примеру, ту девчонку. Сейчас она слабее всех всадников вместе взятых. Чтобы раскрыться, ей понадобиться много времени, которое ты не сможешь ей дать.
С Кевином тоже что-то не так? перебила его Авалона. Он силен, не глуп, отлично владеет мечом и знает несколько языков.
Он чужестранец, снисходительно объяснил он. На него всегда будут смотреть с подозрением и гадать, является ли он предателем. А что до Пожирателя душ, этот парень никогда не подчиниться. Никому.
Голос Хагалаза стал тише, и хотя его поучительные интонации никуда не делись, хэлле почудилась едва заметная печаль, окутывающая мужчину. Он тряхнул головой, направляясь к выходу из кельи. Напоследок он обернулся, смерив Авалону странным взглядом, и произнес:
Главное потом не пожалеть.
Дверь закрылась, и в этот раз, в замочной скважине послышался щелчок.
Грубая льняная повязка была слишком туго затянута. Темная ткань не давала увидеть Авалоне в каком направлении ее увели. Она лишь успела заметить двух мужчин, облаченных в доспехи, а дальше ей завязали глаза. Все органы чувств обострились, хватка на плечах ощущалась чрезмерно сильной, но не болезненной. Просто неприятной. Авалона не любила когда к ней прикасались незнакомцы. Ей претило прикосновение человеческих рук. Пришлось приложить колоссальное количество усилий, чтобы не вырваться. Умом хэлла понимала, что идти самостоятельно с закрытыми глазами ей было бы сложно, но ее сердце леденело от неприязни.
Всадники оказались плохими провожатыми. Несколько раз она споткнулась и чуть не впечаталась в стену.
Аккуратнее, еле слышно прошептал один из них другому.
Она все равно ничего не видит, раздался над ухом насмешливый голос.
Авалона усмехнулась.
Зато я слышу.
Всадники вздрогнули и больше ничего не говорили.
Ее провели по узким коридорам. Один солдат вел впереди, придерживая за руку, второй - позади. Авалона чувствовала себя под конвоем, но согласилась отдать дань традиции.
Глаза ей развязали только спустя несколько минут. Сначала девушка почувствовала витающий в воздухе аромат сырости и стали, а затем услышала тихие нестройные голоса. Вокруг нее кольцом возвышались всадники культа Морриган, а зал, в котором она оказалась, затопил теплый свет солнечных лучей, пробивающихся через стеклянный купол. Авалона безразлично оглядела яркие витражи,