Что-то его долго нет, я у ж беспокоюсь, не случилось ли чего, закончила Аня за него. Это анекдот с бородой. Ты ушел от темы. Меня интересует, откуда у тебя столько свободного времени?
Матвей внимательно посмотрел на Аню и начал:
Ты знаешь, очень глупо получилось На время моей поездки в э (он упорно не мог вспомнить, называлась ли в 93-м году Северная столица Петербургом) Ленинград, я оставил свою квартиру другу. Ключи у него, и я смогу попасть домой, только вечером, когда он вернется. Поэтому у меня невольно оказался целый свободный день.
Понятно. Ладно, поразвлекаю тебя сегодня. Ты, значит, надолго ездил в Ленинград?
Да, на несколько месяцев.
А где же твой багаж?
Такого подвоха Матвей не ожидал, но быстро сориентировался.
Я оставил его в камере хранения.
А Ну, надеюсь, там нет ничего ценного, усмехнулась Аня.
Они вышли к церкви, откуда доносилось пение. Люди стекались ко входу, не забывая подавать милостыню многочисленным нищим.
Тут же за церковью была большая площадь, заполненная автобусами и троллейбусами; по периметру, буквально громоздясь друг на друге, расположились ларьки. Вдоль церковной ограды были сооружены самодельные прилавки, с которых самые разные люди продавали самые разные вещи. Матвея поразил ассортимент. Тут громоздились детали телевизоров, банки с солеными огурцами, вязаные носки, старая одежда и обувь, котята, аудиокассеты, яйца. Особенно его поразил подросток лет тринадцати, который на деревянном ящике у самых ворот церкви продавал вкладыши, отчаянно торгуясь и не соглашаясь ни на какой обмен.
Они прошли дальше. И вдруг у самого метро Матвей увидел автомат с газированной водой. Он сразу вспомнил вкус детства и шарики газа, щекочущие небо.
Может, глотнем водички, а то в горле пересохло, а?
Давай. Могу предположить, что это последние автоматы во всей Москве. Что-то их отовсюду убрали. И боюсь, что там нет стаканов.
Действительно, стаканов не оказалось. Матвей не стал предлагать купить пластиковый стакан, опасаясь, что их еще не продают.
Постой, у меня есть идея, Аня улыбнулась.
Аня достала из кармана пачку сигарет LM, вскрыла упаковку и стянула с пачки полиэтиленовый кармашек.
Ну, чем не стакан? она улыбнулась.
Затем девушка сунула монету в автомат и подставила полиэтилен под струю газировки. Матвей ошарашено улыбнулся. Она протянула ему воду, которая вся колыхалась в играющем солнечными бликами кармашке. Он сделал глоток. И только в этот миг он действительно весь целиком переместился в этот странный 93-й год. Как пузырьки газа испарилась вся ошарашенность и сомнения. Он все вспомнил и понял, что как бы это ни было дико и безумно, как бы ни были нереальны полеты во времени, именно ему одному повезло, и он переместился в свое детство; в очень странный и жуткий год для всей страны, но в волшебный и очаровательный год своего мальчишеского счастья.
Он допил газировку, жмурясь от восторга, и отдал импровизированную чашу Ане. Аня посмотрела на него со смесью удовольствия и удивления.
Это что, живая вода? спросила она, забирая «стаканчик». Ты весь преобразился.
Матвей не мог объяснить ей, что сейчас произошло, поэтому, он просто улыбнулся, взял ее под руку (к величайшему для нее удивлению), и вошел вместе с ней в метро, предвкушая новые счастливые воспоминания, которые можно будет осмотреть, пощупать, понюхать. Пара подошла к кассе. «Жетончики!» воскликнул про себя Матвей.
Он купил два, и, повертев зеленоватые кругляшки в руке, протянул торжественно одну Ане. Аня засмеялась его церемонности.
Молодые люди одновременно опустили жетоны в прорези турникетов и прошли в мир метрополитена.
Запах метро был такой же, как и в 2015-м, но было значительно меньше людей. То есть их почти не было. На платформе прохаживались два человека. Спустя пять минут людей стало несколько больше. Подъехал поезд, и Аня с Матвеем с комфортом расположились на пружинном диване в вагоне. На весь вагон было только два рекламных плаката. Один изображал улыбающегося верблюда с батончиком PICNIK, с другого плаката пассажирам подмигивал Леня Голубков из-под букв МММ.
Поезд подъехал к «Тверской». Вагон не только не был забит людьми, но даже оставалось много свободных мест. Матвей с Аней вышли на улицу. Первое, что бросалось в глаза свободно движущиеся по Тверской машины.
Матвей шел рядом с почти бегущей, но не замечающей этого Аней, оглядывая грязные поломанные лавочки на бульваре. Кругом валялся мусор.
С рекламного стенда на него взирало лицо Распутина с бутылкой водки в руке. Чтобы сомнений не оставалось, ниже английскими буквами было написано Rasputin.
Аня, скажи, а что это за странный дом, в котором мы были?
На Соколе?
Ну да.
Это дом моих работодателей. Они там живут, и там же офис.
Но такая обстановка Я подумал, что попал в девятнадцатый век. Откуда все это?
Ну как откуда? Денег полно, вот и развлекаются.
Они бандиты?
Нет! Ну что ты? Зачем заниматься бандитизмом, если ты работаешь на рынке недвижимости в Москве? Деньги итак рекой текут.
То есть они безо всяких нарушений закона обзавелись трехэтажным коттеджем почти в центре Москвы?