матерился, осознав, что он безнадёжно проспал. А после того, как старенький выключатель в очередной раз не сработал и вовсе выдавал коленца в три этажа. Из дома засоня выскочил словно угорелый, да и обратно вернулся на тех же скоростях.
Молчит. Зараза виновато известил меня, вернувшийся с мороза человек. Уж мы и трясли его, и провода по новой подключали, а в аппарате всё одно сплошная тишина.
Козлы! всё больше раздражаясь, жёстко выругался я. Там люди ждут, а тут, у них Скоты!
Ну, что ты так? Мы ж не виноваты, что телефон у нас не работает.
Да причём тут вы! Я про тех, что дома сидят и обрыв не торопятся ликвидировать. Вы то тут при чём также резко уточнил я. Ты лучше скажи, что дальше делать будем?
А что нам остаётся? Сейчас по-быстрому чайку попьём, ну и На станцию поедем закинув старый, эмалированный чайник на лихо разгоревшуюся печку, решительно ответил расстроенный мужик. Помогать людям надо.
На какую станцию?! Сам же говорил, что от вас до неё, как пешком до Парижа! бросая банку шпрот на стол и вынимая из сумки приличных размеров свёрток, с хлебом и копчёной колбасой, продолжил я, всё так же громко возмущаться.
Начальник ещё перед выходом предупреждал нас с Женькой, что до ближайшей станции топать и топать. До неё и на поезде ехать, чуть ли ни час или даже полтора. Да и Палыч вчера заикался, что рулить туда, ему не с руки. Далеко и неудобно.
Ближе всего от нас, Рамонь расположилась. Станция маленькая, грузовая, да и на ветке, проходящей перпендикулярно вашей, стоит. Но связь у них должна быть по-любому взяв в руки корявую открывашку, обнадёжил хозяин и с завистью посмотрев на банку, заинтересованно спросил: Шпроты? Из Москвы везёшь?
Нет, в ресторане дали? сознался я и небрежно толкнул к нему жестянку.
Открываю? поинтересовался дядя Вася, словно ожидая неминуемый отказ.
Ели молча. Палыч налегал на дефицитные шпроты, ловко маскируя их в копчёную колбасу, а я упорно выгребал со сковороды глазунью, приготовленную обладателем десятка трудолюбивых пеструшек и на мой взгляд не идущую ни в какое сравнение с промышленными заготовками, выставленными мной на длинный стол. Потом, не торопясь, мы запивали плотный завтрак крепким чаем, с «Юбилейным» печеньем, что взял с собой дезертировавший с полдороги официант. А перед самым выходом на улицу, где уже разогревался знакомый мне автомобиль, почти полностью умяли большую шоколадку, калории на холоде всегда нужны.
Сейчас я заскочу к Ивану и если в телефоне снова ничего, тогда, как и решили, на станцию поедем закрывая двери дома на огромный, висячий замок, поделился Палыч своими мыслями.
Бригадирский аппарат так и продолжал молчать упорно и, как мне начало казаться, бесповоротно. Обидно, но делать было нечего и мы медленно тронулись в путь. Поселковую дорогу узкую, с высокими, снежными бордюрами, с горем пополам расчищали хозяева обосновавшихся рядом с ней бело синих домов, выстроенных из силикатного кирпича и банального самана, а вот трассу районного масштаба, как минимум последние пару дней, скребок присутствием не радовал и она без стеснения демонстрировала местным жителям собственную бесхозность, халатность коммунальных служб и безразличие партийного руководства, надо думать, обосновавшегося очень далеко от здешних мест. С завидным постоянством, перед бампером белоснежного «жигулёнка», возникали свежие заносы, местами отвоёвывающие у крепко обледеневшего асфальта чуть ли не треть его не очень великой ширины, где не опытный водитель опускал стрелку спидометра собственного автомобиля почти под самый ноль, пытаясь либо разминуться с природным препятствием, либо тараня его прямо в лоб, если ситуация позволяла. Такая манера вождения, естественно, не могла не сказаться на скорости нашего передвижения и до ближайшего с Пчельниками населённого пункта мы благополучно добрались, но только примерно через час. Им оказался скромный хутор, с редким и достаточно оригинальным названием Ивницы, исчезнувший за окном тихоходной машины, в незаметно пробежавшие тридцать секунд. Ещё минут пять дорога выглядела такой же неухоженной и малопригодной для передвижения, но затем её состояние, постепенно, начало улучшаться. Ближе к Берёзово, огромному, по местным меркам, селу, заносы и вовсе почти полностью исчезли, ну а в планово возникшей за ним Рамони, от них окончательно не осталось никакого следа. Недавно проехавший грейдер выполнил свою работу качественно и добросовестно, расширив проезжую часть до проектного размера. Палыч успокоился и следуя желанию наверстать упущенные ранее минуты, рискнул добавить скорости, сделав это так резво, что она буквально росла
на глазах. Попетляв в таком темпе по улицам рабочего посёлка, «бешено» разогнавшийся автомобиль одним рывком ворвался, на узкий мост, обрамлённый резными, чугунными перилами и проложенный меж двух берегов одного из многочисленных рукавов речки, имеющей сходное название с великим городом Воронеж. Мгновенно преодолев его, раздухорившийся водитель немного сбросил обороты, что позволило «Жигулям» плавно съехать вниз и вывезти нас к долгожданному, одиноко бежавшему в серую даль, железнодорожному полотну, идущему почти параллельно автомобильной дороге.