Спасибо за совет, Фадия,
старательно изображая покорность, кивнула Агата, опускаясь на диван и чинно складывая руки на коленях. Так и сделаю.
После всех волнений неожиданно проснулся аппетит, и она с трудом сдерживалась, чтобы не запихнуть в рот кусочек ароматной пахлавы, прямо перед ней истекающей медом на маленькой, расписанной тюльпанами тарелочке.
Элен нерешительно замялась на пороге, но Фадия подхватила ее под локоток, решительно увлекая за собой:
Покажу Вам, где найти все необходимое для нашей госпожи. Как чудесно, что вы будете подле нее. Это подчеркнет статус невесты господина!
Я собиралась остаться сейчас! возразила Элен, но с этим не была согласна уже Агата: она должна переговорить с отцом без лишних ушей.
Кирия Элен, вам стоит отдохнуть, день выдался тяжелый, мы с вами обсудим все вопросы завтра, мягко, но уверенно проговорила Агата.
Губы Элен сжались в еще более тонкую полоску, но возражать она не стала, и Агата наконец осталась одна.
Ожидание затягивалось: Агата успела и попробовать пахлаву нежную, с орешками и очень сладкую, и непривычный кисловатый напиток из ягод, который охлаждался в большой чаше со быстро тающим льдом.
За приоткрытым окном царила ночь, Агата выглянула, силясь разглядеть хоть что-то сквозь прутья решетки в темноте сада, окружавшего дом, но услышала только шорох шагов и тихий лязг металла похоже, охрана бдит круглосуточно. Интересно, они защищают женскую половину дома от вторжения извне, или решетки на окнах и охрана нужны, чтобы покорные и всем довольные девушки не сбежали в пустыню или к близкому морю?
Наконец, когда Агата скинула туфли и почти решилась забраться на низкий диванчик с ногами, дверь приоткрылась, и безмолвный слуга с почтительным поклоном впустил ее отца.
Агата вскочила с места и замерла, не зная, то ли броситься ему на шею, то ли отвесить ему звонкую пощечину так, чтобы он в один миг прочувствовал всё, что ей пришлось пережить! И даже столкновение отца с Вильхельмом не разжалобило её сердце: судя по всему, именно отец и виноват во всем, что с ними случилось!
Агата, дочка моя отец пошёл к ней и впервые она заметила, как он резко постарел.
На загорелом лице с многочисленными ссадинами и кровоподтеком на шее проступили морщинки у глаз и в уголках губ. А сами глаза заметно погасли и теперь беспокойно бегали с её лица на обстановку вокруг. Будто теперь отец перестал вести себя так заносчиво и самоуверенно и теперь везде ожидал увидеть врагов.
У него бывало такое и раньше, когда он возвращался с какой-то сделки суетливый и напряженный, приказывал слугам внимательнее следить за домом, закрывал шторы наглухо и отказывался пускать гостей. Прежде он объяснял это тем, что у него жутко разболелась голова и начался приступ мигрени, который мог затягиваться и на неделю. Отец в то время почти не выходил из комнаты и постоянно отговаривался этим неважным самочувствием, хотя продолжал активно писать и отправлять письма своим знакомым.
Теперь Агата понимала, что это вовсе не плохое самочувствие, а последствия заключенных и наверняка не очень-то благородных и честных сделок, от которых получал выгоду в первую очередь сам отец. Немудрено было нажить врагов и порой, врагов весьма деятельных и опасных.
Агата вспомнила лицо Вильхельма, когда он рассказал о том, что помнит её маленькой девочкой. Теперь вспоминалась и вся та сцена: она не могла уснуть, как часто случалось после гибели матери, и отец, до ночи засидевшейся с трубкой, встретился там с резким и громким человеком. Тот говорил на повышенных тонах, а когда она вошла в кабинет, вцепился в неё проницательным взглядом и губы его нехорошо изогнулись в мстительной улыбке.
Это был он. Это был Вильхельм тот же тяжёлый взгляд, то же тёмное и мрачное ощущение от него, хоть и прикрытое саркастичным тоном.
Агата тряхнула головой, отгоняя ненужное больше прошлое.
Ну что, отец, обманчиво-плавно начала она, замерев перед ним. Надеюсь, ты доволен заключенной сделкой? Она окинула взглядом свой наряд, вытянула руки, любуясь переливами прозрачной шелковистой ткани, вопиюще оголяющей её тело.
Отец заметно стушевался и смутился, будто не желая видеть дочь в таком образе.
Послушай, дочка
Ты действительно гениальный торговец, отец, горько улыбнулась Агата. Теперь я воочию убедилась, насколько богат и знаменит мой жених, Орхан Всемогущий-как-его-там. Я не могу корить тебя за то, что ты не побеспокоился о моем будущем. Мне обещают всё золото и все шелка этого мира.
Дочка, послушай же меня! Сезар ди Эмери сделал ещё шаг к ней, собираясь обнять, и вдруг оступился и едва не рухнул на пол.
Агата подхватила
его под руку и с трудом усадила на низкую софу у стены. От отца пахло спиртом и благовониями, в неряшливо рассыпанных волосах застряла соломка наверняка последствия того, как он провел полдня в темнице. Он задышал громко и надсадно и будто содрогнулся в рыданиях не оставалось ничего кроме как обнять старика.
Прости меня. Прости дурака старого, девочка моя, забормотал отец невпопад, выбрался из её объятий и склонился низко к коленям, обхватив руками голову. Я всё делал, чтобы ты ни в чём не нуждалась. Я делал всё. Эти годы. Когда-то я знал, что такое нищета! Моя бабка дошла до того, что просила подаяние при короле Эдвиге, и я видел это своими глазами, когда был еще совсем мал, но уже понимал. Отец соединил пальцы в замок и принялся хрустеть суставами, будто не знал, чем ещё себя занять, и вдруг вскинул голову, вперив в Агату пронзительный взгляд. И я поклялся тогда, заклиная всех богов, что никогда, никогда не повторю её путь и не позволю моей семьей нуждаться ни в чём! Я шёл к этому всю жизнь и сделал нас богатыми и влиятельными! Поверь мне, если бы я знал если бы я хоть мог предположить, что этот мерзавец Вильхельм посмеет