Марина вдруг споткнулась, немного осмыслила перечисленное и глянула на дядечку совсем другими глазами.
А что, хорошо ли быть сторожем? спросила она.
Хорошо, заверил ее тот. После работы учителем хоть сторожем, хоть дворником, хоть золотарем все в удовольствие.
Хм, задумалась Марина, всерьез представив вариант уборщицы с высшим образованием.
Дышать стало на порядок легче. Да что там мир заиграл новыми красками! Пожалуй, впервые за последние несколько лет она ощутила, что вышла из колеса для хомячков. Вышла, остановилась с еще кружащейся головой и обнаружила, что у ласточек приятный голос, цветы в бочке это очаровательно, а стареющие ангелы такими и должны быть, как этот дядечка.
Спасибо начала она и вдруг сообразила, что сторож не представился. Простите, а как Ваше имя?
О, отмахнулся тот. Дженом Мадиер. Ребята обычно кличут дед Мадяр.
Он бодренько встал и церемонно поклонился.
Какой же вы дед? смутилась Марина: хотя мужчина и правда был абсолютно седым, но на деда не тянул. Вы еще совсем молоды.
Тогда зовите дядя Мадя так тоже порой называют, улыбнулся он, сияя на нее ясными, как небо, глазами. Я уже пару десятков лет работаю здесь сторожем и дворником: в профессии разочаровался очень рано, а наукой заниматься не захотел. Даже многие учителя не знают, кем я был раньше. Так что обращение «профессор Мадиер» лишь обратит на меня лишнее внимание. А я не хочу возвращать тот год, когда каждый считал своим долгом удивиться и выразить соболезнования по поводу понижения в должности. На мой взгляд, я получил повышение.
Он подмигнул девушке. А та оторопела. Надо же, настоящий профессор и дворник.
Простите, а Вы, случайно, не медицину изучали? спохватилась она.
Нет, разочаровал ее «дядя Мадя». Алхимию. А что случилось? Помощь нужна? Я в молодости много чем грешил, так что в первой помощи сведущ.
Он сдвинул брови и посерьезнел, показывая, что это не шутка.
У меня один из учеников порвался, призналась Марина. Болотный житель. А я ничегошеньки не знаю о том, как их лечить.
Ах, это, рассмеялся от облегчения дядечка. Ничего не надо делать, сам заживет. Главное, оторванные куски не выбрасывайте, подкиньте поближе к основному телу, а то есть риск размножения почкованием. Не думаю, что господин Тельпе будет рад зачислению в класс еще одного магика, да еще и новорожденного.
Дядечка многозначительно шевельнул бровью.
Поняла Вас, кивнула Марина. А правда, что их сахаром посыпают для успешного заживления?
Поливают, поправил дядя Мадя. Слабым раствором сиропа. Это не лечение, это как бы бульончик для больного. Придает сил.
А откуда Вы знаете? с ноткой уважения поинтересовалась Марина, начиная подозревать, что здесь разделение на науки не такое четкое, как в ее родном мире.
Я практику проходил в Освении, пояснил он. В Высшей школе инквизиции. Она в то время была совсем не такой, как сейчас.
Дядечка уставился куда-то вдаль с нежностью и грустью во взгляде, а Марина смутно припомнила, что Освения это, кажется, страна, из которой эмигрировали ее ребята.
О, какое чудесное это было место! продолжил он. Оплот уникальных знаний, островок просвещенности в море невежества. Но, увы, как это всегда бывает, на самом пике успеха этого заведения вмешалась «высокая» политика.
На слове
«высокая» он скривился и едва не сплюнул.
Я ничего не знаю об этом, призналась Марина. Может, скажете пару слов, чтобы я лучше понимала своих подопечных: я слышала, они бежали от религиозных гонений.
Да что там рассказывать, отмахнулся бывший профессор. Где великие знания, там почитание и трепет. Где почитание и трепет туда всегда слетаются политики, стремясь приобщиться к дармовой власти. А извратить прекрасную идею это лишь дело времени. Был когда-то центр знаний о магиках и магии, а стал институт геноцида и рабства.
Он покачал головой, а Марина задумалась над этими сухими пояснениями.
Не вникайте в эту грязь, юная леди, посоветовал ей дядя Мадя, заметив помрачневшее лицо девушки. Просто будьте равны со всеми. Не осуждайте магиков, но и не будьте с ними излишне жалостливы. Жалость к себе или к другим развращает. А любовь, выросшая из жалости к недостаткам, не дает полюбить за достоинства личности.
Марина застыла с открытым ртом подобная философия оказалась слишком сложной для понимания и явно требовала большего жизненного опыта. Но на всякий случай она благодарно кивнула человеку, что поделился с ней мудростью.
А Вы зачем приходили-то? спохватился вдруг дядя Мадя.
А, так за сахаром и приходила, ответила девушка. На кухне нас не особенно жалуют. А ребята сказали, у Вас есть.
Сейчас принесу, улыбнулся дядя Мадя, прищурив свои невероятные голубые глаза, обрамленные седыми ресницами.
Он юркнул в дом, а Марина осталась оглядывать местность. Она еще ни разу не подходила к границам Академии. Корпус магиков был окружен дико разросшимся кустарником, и сквозь него ничего не было видно. Здесь же пейзаж был, как на ладони.
Академия располагалась на холме, и от самых ворот вилась вниз грунтовая дорога. Она терялась где-то в небольшой деревеньке перед лесом, а дальше, судя по просеке, смутно угадывавшейся с этой точки обзора, вела еще куда-то. Наверное, к городу. Между деревней и Академией пролегала небольшая речка, а через нее был возведен добротный мост.