Где они живут? голос мой дрожал, как лист на ветру.
В Заречье. Старый район, частный сектор. Скромно живут. Данила работает в ЖЭКе, подрабатывает ремонтами. Мальчик ходит в обычную школу, учится неплохо. Болел в детстве астмой, но сейчас, говорят, лучше.
Болел астмой. У меня в детстве тоже была астма. Генетика не врёт.
Но есть нюанс, продолжила детектив. Данила Седов очень привязан к мальчику. Они для
друг друга всё. Единственная семья. Если окажется, что Тимофей не его сын...
Он пострадает, закончила я.
Сильно пострадает. Представьте: девять лет ты растишь ребёнка, любишь его больше жизни, а потом узнаёшь, что он не твой. Что ты жил в иллюзии.
Представьте. Да я уже представила. Я живу в этом кошмаре каждый день.
А что, если не говорить ему? предложила я. Взять анализ тайно, убедиться, что это мой сын, а потом уже решать, что делать дальше?
Ирина Валерьевна посмотрела на меня долго и грустно.
Знаете, что самое страшное в нашей работе? спросила она. Не то, что мы ищем людей. А то, что находим правду. А правда не всегда освобождает. Иногда она разрушает.
Правда разрушает. Я уже знала это на собственной шкуре. Моя правда разрушила мою семью, мою веру в себя, моё понимание того, кто я такая.
Но без правды нельзя, сказала я. Как можно жить во лжи?
Легко, усмехнулась детектив. Большинство людей так и живут. В иллюзиях, в самообмане, в удобных сказках. И знаете что? Они счастливее нас, правдоискателей.
Знаете, есть момент, когда ты понимаешь: назад дороги нет. Когда ты стоишь на краю пропасти и понимаешь или прыгай, или всю жизнь будешь жалеть, что не решился. Я стояла на таком краю. Позади была старая жизнь разрушенная, болезненная, но привычная. Впереди неизвестность, которая могла принести как счастье, так и новую боль.
Я готова на всё, сказала я. Я бы согласилась на многое, если бы это помогло найти сына. На любые последствия. На любую боль. Только бы знать правду.
Тогда завтра мы едем в Заречье, решила детектив. Посмотрим на мальчика. Попробуем незаметно взять образец для анализа.
Образец для анализа. Как медицински, как холодно это звучало. А за этими словами чужая жизнь, чужое счастье, которое я могла разрушить одним своим появлением.
А если... начала я и запнулась.
Если что?
А если он будет похож на меня? Если я увижу и сразу пойму, что он мой? Что я буду делать?
То же самое, что и сейчас. Искать справедливости. Ирина Валерьевна встала и подошла к окну. Знаете, после того как исчезла моя дочь, я поняла: справедливости в мире нет. Есть только то, за что мы готовы бороться. И то, что мы готовы отпустить.
Я не готова отпустить. Не готова смириться. Не готова жить с пустотой в груди там, где должен быть мой сын.
Но предупреждаю, сказала детектив. Если мы пойдём по этому пути, обратной дороги не будет. Узнаете правду и она изменит всё. И вашу жизнь, и жизнь этого мужчины, и жизнь мальчика. Готовы к этому?
Готова ли я? Готова ли я разрушить чужое счастье ради своего? Готова ли я причинить боль невинному человеку? Готова ли я рискнуть тем, что мой сын возненавидит меня за то, что я разрушила его семью?
Подумайте, на что готовы вы ради материнской любви. Где та грань, которую вы не переступите? А что, если эта грань единственный путь к вашему ребёнку?
Готова, сказала я, и голос мой звучал как клятва. Потому что без него я уже не живу. Я существую. А это не одно и то же.
Ирина Валерьевна кивнула.
Тогда завтра в девять утра встречаемся здесь. И помните мы идём не ломать жизни. Мы идём искать истину. А истина, какой бы болезненной она ни была, всегда лучше лжи.
Выходя из офиса, я думала: вот и всё. Завтра я увижу мальчика, который может оказаться моим сыном. Завтра я узнаю, на что похожи девять потерянных лет. Завтра я пойму, стоила ли правда всех этих страданий.
А может, узнаю, что страдания только начинаются.
Потому что найти ребёнка это полдела. Нужно ещё суметь стать ему матерью. Настоящей. Той, которой он нуждается.
И я не знала, хватит ли у меня сил на это.
Но знала одно: назад дороги нет.
Есть только вперёд. К правде. К боли. К сыну.
К себе.