Кларий поморщился:
Прекрати изображать из себя благородную даму. Королева Вейлана умерла сегодня на рассвете, и ты всего лишь моя собственность. Твоя жизнь принадлежит мне, и скажи спасибо, что я не надел на тебя рабский ошейник.
Потому что под рукой не нашлось? холодно съязвила она, оскорбленная и его тоном, и его словами.
Долг жизни темный рыцарь знал, о чем говорил. Спасая жизнь наделенного магией существа, спаситель имеет полное право на эту жизнь. Просто обычно достаточно благороден, чтобы вернуть ее спасенному. Увы, Кларий благородством явно не отличался.
Будешь огрызаться, не пожалею времени, чтобы его найти, зло процедил он в ответ. И ты знаешь способ откупиться.
Именно потому, что вы спасли мне жизнь, я не могу воспользоваться этим способом. Вы ошибаетесь, полагая, что моего согласия достаточно. Если вы попытаетесь вы погибнете. Я буду отговаривать вас, потому что этого требует мой долг жизни.
Экипаж резко остановился. Кларий развернулся к ней, нависнув над девушкой, и в глазах его пылала ярость. Глупо бояться, если уже готова к смерти но, глядя в эти глаза, Вейлана испуганно вжалась в свое кресло.
Тебя ждет смерть, если ты не согласишься, прошептал он обманчиво-спокойным тоном.
Но королева уже взяла себя в руки и угрозы не испугалась. Она выпрямилась, насколько позволяло ей положение, и храбро поинтересовалась:
А что дальше? Что вы собираетесь делать, получив свое? Вы ведь не думаете защищать меня всю оставшуюся жизнь, верно? Что вы планируете просто бросить меня в одиночестве, чтобы меня нашли гончие вашего отца? Едва ли. Вы же не хотите вызвать его гнев. А значит, вернете меня ему. Так зачем мне соглашаться?
Затем, что иначе смерть покажется тебе желанной, уверил он ее.
Кларий не собирался внимать ее доводам, не верил, что она действительно пытается уберечь его от проклятия. Он
искренне полагал, что согласия белой ведьмы достаточно, чтобы отмахнуться от ее неприкосновенности. Стоило ли винить его в том, о чем он не имел ни малейшего представления? Кларий точно так же не знаком с тонкостями белой магии, как сама Вейлана с черным колдовством. Такие, как он, ничего не принимают на веру. А значит, он должен убедиться в своем заблуждении.
Хорошо, Вейлана опустила ресницы. Я согласна. Я позволяю вам касаться меня и обладать мной.
Короткий взгляд из-под ресниц и она заметила, какой жадной радостью вспыхнули его глаза. Исполненный вожделения, он накрыл ее губы своими и без чувств упал на девушку.
Вейлане потребовались определенные усилия, чтобы выбраться из-под него, здорового и тяжелого. Пощупала пульс сердце бьется, пусть и медленно. Последний а если быть честной, то был и первый раз, когда она позволила юноше себя поцеловать, он не приходил в себя несколько часов. Правда, тот юноша был младше и определенно физически слабее Клария. Но и она с тех пор повзрослела и стала сильнее. А потому не взялась бы судить, как долго проведет Кларий в этом состоянии.
Он не заслуживал доброго к себе отношения, но Вейлана не могла позволить себе бросить его вот так. Поэтому потратила немало сил, чтобы устроить юношу с комфортом на его сиденье, даже подложила подушечку под голову и укрыла от утренней прохлады. Несколько нехитрых манипуляций и управление экипажем перешло к ней. Вот только куда ехать, Вейлана не знала.
Черный колдун отправил по ее следу гончих, которые найдут ее, куда бы она ни направилась. Он останется в Авендейме, пока не уничтожит последнюю белую ведьму, и все это время ее народ будет вынужден прятаться, не имея возможности вернуться. А Кларий, придя в себя, осознает, что она для него для любого мужчины недоступна, и, смирившись с этим, непременно пожелает отдать ее отцу. Так стоит ли пытаться отсрочить неизбежное?
Коротко вздохнув, королева сделала выбор. Ее умения ориентироваться хватило, чтобы определить, где находится недавно покинутая столица. Неспешно, так как водить она умела куда хуже, чем ориентироваться, девушка повела экипаж в обратный путь.
Периодически она бросала взгляды на спящего Клария, в очередной раз убеждаясь, что смотреть на него приятнее, чем слушать. Без сознания темный рыцарь выглядел совершеннейшим мальчишкой, выражение высокомерия и насмешки не портило красивое его лицо, и он начинал казаться кем-то способным на благородство и бескорыстие. Увы, лишь видимость. За прекрасной внешностью Клария скрывалось черное сердце. И от этого почему-то становилось грустно. Безо всяких на то причин; если бы внешность людская хоть когда-то отражала их суть
Кларий оказался куда крепче, чем она полагала.
2
Если Кларий и любил что-то так же сильно, как сражения, то это женщин. Их мягкие податливые тела, нежную кожу, беззащитность и красоту. Он не мог устоять перед красивыми женщинами, позволяя влечению брать верх над разумом. Единственная его слабость, но отец относился к ней снисходительно. Потому что, деля с женщинами постель, Кларий не испытывал к ним привязанности. И легко мог поменять одну красотку на другую, даже не озадачиваясь тем, чтобы узнать имя той, что разделила с ним постель.