Танита вновь поднесла руку к его губам:
-Пожалуйста, хватит,- попытавшись сдержать себя, она вдруг вспомнила, что она- женщина. А, значит, можно и схитрить - Сегодня у меня такой чудесный праздник! - для убедительности она невинно похлопала пушистыми ресницами- Так давай не омрачать его разногласиями.
Видя, как Вацлав, слегка смутившись, кивнул, Танита усмехнулась про себя-" какие, все же, эти мужчины глупые. Как им важна внешность да то, что впишется в их картину мира. Построила из себя беззащитную и милую красавицу, что нежнее ветерка весеннего ? Получи соответствующее отношение. Вон, тот же Вацлав теперь кавалера из себя будет строить весь вечер".
-Я пойду, а то увидит кто,- забеспокоился о приличиях Вацлав, хоть сам факт того, что находился он в ее покоях, да без прислужниц или, на крайний случай, няньки, уже нарушал все мыслимые и немыслимые приличия.
Дурачок! Сам ведь не знает, что уже без году неделя как жених. Эх, осталось лишь деда подвести к этому решению . Пускай думает, что сам так решил.
-Иди, скоро начнётся приём.- легонько подтолкнула она мужчину к выходу. Едва за ним захлопнулась дверь, как Танита вновь затанцевала от радости- сегодня будет самый счастливый день в её жизни. Да, самый счастливый
6
пока её тащили во двор, на костер.
Нет, ни капли сочувствия в Рейвене они не вызвали. Даже когда одна из тех ведьм, старуха, вдруг зарыдала в голос, умоляя не убивать её. Чертовы ведьмы! Когда другим зло да смерти шлют- отчего же вот так не плачут!? Не жалеют чужих жизней? Когда ужасные дары Тьме преподносят- младенца, что выкрали из колыбели, прямо из под руки уснувшей от усталости матери? Деву юную, чистую, что омороком заставили за ними пойти?
Его мать тоже погубила их грязная сестрица, ведьма! Отец сумел спасти только Рейвена. Ненависть к ведьмам, что поселилась в душе еще совсем невинного ребенка, с годами только росла. Поэтому сам он вызвался пойти в Охотники, когда пришло время. Отец, кажется, остался бы доволен и если Рейвен был бы как все- простым членом Ордена. Но Рейвен стал Охотником. Притом, самым лучшим Охотником.
****
-Братья! Сегодня мы собрались, чтобы предать очищающему Огню еще одну из дочерей Тьмы! Это мерзкое отродье ...- услышав голос отца, что в черной сутане стоял за алтарем, Рейвен тихо хмыкнул. Отец был прекрасным оратором, люди слушали его, слушались, готовы были пойти, куда велит Глава Ордена, ибо искренне верили каждому слову, что исходило из его уст. А уж добавить драматизма отец мог как никто иной. Речи его могли пьянить получше любых фалернских вин, могли пугать, могли убеждать или дарить надежду - всё зависело от той цели, что поставил себе отец. Сегодня он решил еще раз напомнить всем сам смысл их дела. По мере перечисления тех злодеяний, что успела совершить неизвестная ведьма, даже Рейвен невольно нахмурился. " Отродье Тьмы!"- тихо выругался он, увидев, как несколько братьев Ордена выводят в центр нагую женщину. Лицо и тело ее были сплошь покрыты синяками, на ногах и руках- грубые железные это кандалы. Грязные засаленные волосы свалялись в тонкие сосульки, одну ногу она подволакивала так, словно та была несколько раз сломана. Но в её зелёных глазах горела усмешка, что блуждала и на потрескавшихся обескровленных губах. Высокая, статная- при жизни ( а то, что она отправится в мир теней, было лишь вопросом времени) она была красавицей. Даже сейчас она, гордо выпрямившись, шла, будто королева среди слуг, а не пленница. Тонкая нитка алых как кровь рябиновый бус, подрагивая, мелькала меж змеившимися по груди черными сальными прядями.
Да и в тот момент, когда Рейвен, спустя долгих два месяца, все же смог выследить эту ведьму и напасть, она повела себя как истинный боец- метала в него заклинаниями, пыталась затеряться в ею созданных иллюзиях, зверем или птицей опрокинуться чаялась, читая такие мощные заклинания, что земля вокруг сотрясалась. Но Рейвен выстрелил в нее смоченной в особом растворе пулей, что причиняла дочерям тьмы неимоверные страдания, не убивая плоти. А Азатем, когда Рейвен все настиг и, скрутив, накинул на неё рябиновые бусы, только усмехнулась в ответ, обреченно поникнув головой. Как будто признавала поражение. Всю дорогу, что он вёз ее в клетке, сделанной из осины, ведьма сидела ровно, стараясь не коснуться ни единого из прутьев, что причинили бы несусветные муки, но когда повозка тряслась на ухабах, падала она, невольно касаясь телом такого опасного для всех проклятых дерева- и лишь блеск глаз выдавал её боль. Сжимала зубы, лишь тихо шипя.
-Ну, ведьма, не желаешь ли что-то сказать в своё оправдание?- начал отец, а Рейвен усмехнулся. Что она скажет?! " Да, я продала душу Тьме"- это и так ясно всем собравшимся без исключения. Проклянет их всех до сотого колена- так ведь не она первая. И чего бояться проклятия того, кто сам проклят?
Но ведьма смогла удивить:
-Скоро вы все умрете. Все! Она обретёт силу, и всё будет в огне!- дико вращая глазами, женщина засмеялась в голос, отчего даже парочка из братьев, удерживающих её, вздрогнув, лишь покрепче перехватила цепи- А ты - повернулась она к отцу, прожигая его взглядом- Будешь вечно мучиться во Тьме, за каждую душу, что посмел вобрать!