Поймаю ночелётника, выставлю его на продажу. Наверняка на севере найдётся хотя бы один коллекционер волшебных насекомых. Четырёхглазые самые редкие. Этих денег нам хватит на то, чтобы дождаться возобновления лицензии.
Лия, но это же опять придётся идти по городу ночью! Почему ты меня в упор не слышишь?! кот вполне натурально схватился лапками за голову. Тебе что, позавчера мало было?! Да и как ты из города выйдешь?!
Через ворота, как и позавчера, равнодушно отмахнулась ведьма. Не волнуйся, с проспекта сворачивать больше не будем. Просто прогуляемся, пособираем травы, и я поймаю мотылька.
Какие травы, мать?! Ты рехнулась на почве стресса?! У тебя же нет лицензии!
Нет лицензии на продажу. А на сбор она не нужна. Выйдем из города под предлогом сбора трав, а потом в них спрячем банку с мотыльком. Никто ничего не заподозрит, и не придётся платить в казну налог за поимку редкого магического вида. Я, знаешь ли, после вчерашнего уже не так благосклонна к власть имущим.
Глава 8. Фенхель
Тонкостей времени сбора они не знали, так что неудобных вопросов никто задавать не стал. Пошла за травами, значит, так надо. Внесли имя в книгу учёта и махнули ей рукой на дверь. Открывать ворота ночью ей не стали, так что пришлось довольствоваться обычной дверью. Впрочем, Лия не возражала.
В лесу было тихо, и она порой срывала небольшие пучки трав, пока высматривала в темноте огоньки ночелётника. Ведьма старалась держаться подальше от дороги, чтобы не наткнуться на очередных контрабандистов, но сегодня, видимо, у них был выходной. Бальтазар уныло ковылял позади и обиженно молчал. Лия предлагала ему остаться дома, но фамильяр, несмотря на категорическое несогласие с планом, остался верен ведьме, пусть и выражал недовольство молчаливым протестом.
Ночелётника они заметили спустя часа три блуждания по лесу. Крупный мотылёк с четырьмя светящимися пятнами на крыльях сидел на стволе дерева и будто ждал их. Лия поставила фонарь на землю, сняла крышку с банки и тихо двинулась навстречу финансовому благополучию. Мотылёк заподозрил неладное слишком поздно, когда улететь было уже невозможно. Банка была ему чуть маловата, но это сейчас было меньшей из проблем. Лия спешно закрутила крышку, в которой предварительно проделала отверстия для дыхания, и победно улыбнулась.
Вот! И делов-то.
Не говори «гоп», пока не посмотрела, во что впрыгнула, проворчал кот. Пойдем домой, пожалуйста.
Да, идем домой.
Банка с мотыльком была спрятана на дно мешка и засыпана разными травами, среди которых больше всего было крапивы. Трава эта полезная, с точки зрения ведьмовства, так что вопросов у стражей не вызовет, как и желания копаться в мешке.
Обратный путь до города тоже обошелся без приключений. Стражники, игравшие в карты, просто махнули на неё рукой и что-то черканули в журнале. Вероятно, отметили, что вернулась. Мешок их не заинтересовал, и Лия, внутренне ликуя, поспешила домой. Бальтазар семенил рядом и, судя по тому, что хвост гордо торчал вверх, тоже преисполнился довольством от развернувшихся перед ними перспектив. Подумать только, какой-то мотылёк мог существенно поправить их финансовое состояние, и поймать его оказалось совсем несложно.
До дома оставалось совсем немного, когда удача отвернулась от них впереди, прямо на широком проспекте была какая-то потасовка. Лия замерла на месте, не рискуя показываться из-за угла. Чтобы там ни происходило, им лучше не лезть. Ведьма жила в Оверидже всего ничего, но уже усвоила одну простую истину: город днём и город ночью это совсем не одно и то же. Днём на улицу выходят добропорядочные граждане, которые честно трудятся и посещают храм Пресветлой. А ночью Ночью лучше вообще носу из дома не высовывать и покрепче запирать ставни.
Идти прямым путём было небезопасно, хоть он и был кратчайшим до дому. Лия с Бальтазаром переглянулись. Кот тоже не горел желанием проверять, что творится за поворотом. Судя по крикам и хрипам, там как раз кого-то убивали.
Может, продадим мотылька и на эти деньги уедем в другое место? шепотом предложил фамильяр.
Лия пожала плечами, решив подумать об этом позже, и развернулась, уже прикинув в голове другой маршрут. Они дошли до перекрёстка и свернули на соседний проспект. Идея была простая пройти по параллельной улице и потом через дворы попасть ко второму входу. Да, был риск, что во дворе будут какие-то неприятные личности, но вариантов было немного, и так был хоть какой-то шанс добраться до дома живыми.
К счастью, а может, и нет, тумана сегодня не было, и улица просматривалась настолько хорошо, насколько вообще можно было смотреть ночью при свете звёзд и едва зародившегося рожка растущей луны; фонарь они потушили едва войдя в город, чтобы не привлекать к себе внимание. Никого видно не было, и Лия уверенно зашагала по проспекту, стараясь не пропустить нужный поворот. На этой улице она была лишь раз и то днём. Сейчас всё казалось незнакомым. Они едва не пропустили нужный переулок, но Бальтазар вовремя спохватился, почуяв пряности.
Лия медленно выглянула из арки во двор. В темноте сложно было что-то понять, но никаких подозрительных силуэтов видно не было. Она аккуратно двинулась в сторону дома. Уже можно было различить очертания крыльца, когда слева, там, где стояли мусорные баки, послышались хрипы. Ведьма замерла, стараясь слиться с темнотой, и боялась даже вдохнуть. Пальцы сжали браслет и суетливо искали печать паралича. Бальтазар прильнул к ноге и напрягся. Хрип повторился и перешел в кашель. Фамильяр принюхался.