А как ты оказалась одна так далеко от дома? Мама ругаться не будет?
Будет, конечно. Она этим деревенским тоже не доверяет. Но там, на опушке, растет горицвет, которого во всем лесу не сыскать. Мама его в свой лечебный сбор добавляет, сердце у нее слабое. Вот я и бегаю сюда тайком, когда заканчивается.
Ясно. Маме, значит, помогаешь. Это ты молодец. Но лучше бы она все-таки знала, где ты бываешь. Ложь до добра никого не доводит, говорю, а сама вспоминаю тетю Марину. И почему она молчала столько лет, ничего не рассказывала о своей работе и этой магии в нашей крови? Умей я ей пользоваться, наверное, не оказалась бы в таком жутком положении на волосок от смерти.
Вот мы и пришли, спустя какое-то время с улыбкой кивает Уля на пустую поляну, скрытую за огромной паутиной, где нас подобно сигнализации встречает стройный хор лягушек.
Куда пришли? не понимаю я, с удивлением осматриваясь по сторонам.
Ой, совсем забыла Уля что-то нашептывает себе под нос и щелкает перед моим лицом пальцами. Защитное заклятье от нежданных гостей, с гордостью поясняет она и задирает нос от того, как округляются мои глаза.
Вот это да! А здесь у вас даже красиво.
На деле все оказывается совсем не таким, как мне сперва представлялось. Этот обжитый уютный островок с плодовыми деревьями и ухоженными кустарниками, будто бы нарочно спрятался посреди болот. Вокруг аккуратного деревянного дома в два этажа разбит небольшой садик с травами и цветами. По перилам веранды взад-вперед разгуливает рыжий кот.
«Только я тоже нежданная гостья. Что, если меня и отсюда погонят?» проносится следом в голове, и мне едва хватает смелости ступить на порог этого волшебного дома. Ведь если у девочки такой дар, чего стоит ждать от ее матери? Превратит в одну из болотных жаб, и буду я искать своего Егора приквакивая. В таком обличье он точно никогда меня не узнает и не полюбит.
Ну же, идем, чего застыла? тянет меня за собой маленькая хозяйка, и мы проходим внутрь.
Деревянная мебель, благоухающая смолой, милые шторы в цветочек, кружевные салфетки на столе, целая стена, отведенная под детские рисунки, сушеные травы под потолком и разноцветные склянки с настойками, в строгом порядке расставленные по полкам, есть в этом что-то, будто заглянула в гости к настоящей средневековой ведьме.
Мам! Ты только не ругайся, но нам нужна твоя помощь, кричит Уля, и ее звонкий голос разлетается на весь дом.
Сейчас, уже спускаюсь, отзывается женский голос откуда-то со второго этажа, и мое сердце учащает ход.
Господи, да что за наваждение такое? Нет, точно показалось.
И кого ты принесла домой в этот раз? Снова зайца вытащила из силков, или нашла раненую перепелку? звучит голос все громче, потому что женщина уже спускается к нам по лестнице, и вовсе не злится на Улю, скорее мысленно поощряет детское неравнодушие.
В этот раз кто-то покрупнее, винится Ульяна, закусывая губу, и продолжает крепко держать меня за руку, за что уже через секунду я ей искренне благодарна.
Меня пошатывает от увиденного. Колени подгибаются. Она будто сошла с пожелтевшей фотографии, с которой я спала ночами и трепетно хранила под подушкой. Почти не изменилась с тех пор, даже прическа та же.
Ма-ма с трудом выговариваю два простых слога, а глаза все не могут наглядеться. Неужели это правда она? Здесь, в какой-то дыре на краю света, но вполне себе здоровая и живая.
Лера, доченька моя! Как ты здесь оказалась? обхватывают меня ее теплые руки, и тут я уже не выдерживаю, медленно вместе с ней сползаю на пол и утопаю в долгожданных объятьях. Из груди вырываются рыдания, которые я не в силах сдержать. Господи, как же много мне хочется ей обо всем рассказать! Как же мне не хватало ее все это время. Будто от меня самой оторвали половину, а теперь вернули на место.
Это я мам я, твоя Лера, шепчу сквозь слезы нежданной радости, и не могу ей надышаться, как в детстве. Только тело не мое, чужое. Да разве сейчас это важно? Главное, я тебя нашла. И мы вместе вернемся домой.
Глава 10.1 Знакомство с родителями
ЕГОР
До дома остается рукой подать, но младший никуда не торопится, наслаждаясь этим теплым солнечным утром, и, кажется, моей компанией. Остановившись у ключика, волчонок склоняется над водой, набирает ее в ладони и с жадностью пьет.
Милош, ты чего там застыл? Иди сюда, машет он мне рукой и смеется. Хоть рожи свои чумазые умоем, а то мать не узнает.
Того-то я и боюсь, что не узнает, но вида не подаю. Надоедливые темные пряди снова лезут в лицо, и я в который раз убираю их за уши. Спускаюсь к ручью, набираю ледяной воды в руки, подношу к губам. Вкусная какая, зараза! Лучше моей домашней после фильтра высокой очистки и минерализатора.
Невольно уловив свое отражение в гладкой поверхности, я вздрагиваю и на мгновение замираю. С трудом заставляю себя снова дышать. Влажные пальцы пытливо изучают каждый сантиметр этого чужого лица, касаются загорелой кожи на скулах и темной пробивающейся щетины. Чужой упрямый нос, сжатые от напряжения губы, чужие внимательные глаза, в которые прямо сейчас я смотрю, как в свои собственные. Уродливый шрам над бровью, прямые темно-русые волосы до плеч.