И поэтому, провожая Энджи, Орин предвкушал, как будет ее целовать, чего она ему никогда не позволяла, считая просто другом детства. Да и возможность насолить брату, который всегда ставил себя выше всех, вдохновляла на подвиги.
Может порепетируем? с усмешкой спросил он Энджи у ее двери.
Она приняв его игру, соблазнительно облизнула губы и, обняв его за шею, призывно прошептала в губы:
Жди до завтра, дорогой Орин. И, развернувшись, быстро убежала к себе, заливаясь звонким смехом.
Глава 15. Первая служба в Храме огня
Оставшись один в библиотеке, я устало смотрел на манускрипт с предсказанием. Что так расстроило Таннию, я так и не понял. После его прочтения она очень разволновалась, и пламя вырвалось из ее рук, коснувшись меня. Это было удивительно, я смотрел и не мог оторвать глаз. Языки пламени обвили мои руки, держащие стакан с водой, но совершенно не обжигали, а наоборот ласково грели. А вот она наоборот, испугалась, что даже вышибла стакан из моих рук. Она испугалась за меня, что могла навредить, глупая. Мне была приятна эта забота.
Я стоял и улыбался, вспоминая ее изумленные глаза, когда она рассматривала мои руки, пытаясь обнаружить на них ожоги. Вспоминал, как обнял и прижал к своей груди, успокаивая её.
Но затем она ещё раз прочла этот манускрипт и загрустила, объяснив тем, что видела это в своём сне.
Я снова его прочел:
«Белым пухом Боги закроют пески,
Белым покроется Храм.
Жрец руками своими коснётся земли,
Прожигая ее пополам.
Из расколов ее потечет огонь,
Что веками в земле дремал.
Красным солнцем поднимается он из земли,
Даруя спасение вам»
Белый пух. Как странно, Может это пепел? Огонь вырвется из земли
Одно я видел точно сила Жрицы росла, и надо было как-то помочь ей справиться с ней. В предсказании, что хранилось в моей комнате, говорилось, что она разделит ее с новым Жрецом. И сегодня я, увидев, как пламя потянулось к моим иероглифам, замер в ожидании. Но Танния испугалась и разорвала нашу связь.
Решив ещё раз перечитать то предсказание я вернулся в свою комнату, подошел к тайнику в стене за картиной и, достав, стал перечитывать:
" И страх пройдет лишь полюбив,
разделит силу, что дана.
Жрец новый в Храм Огня войдет
не опалив свои перста.»
переживай. Ты только будешь смотреть, как люди приносят приношения, бросая их в пламя и принося благодарность Богам, что послали тебя.
Войдя в Храм, мы взошли на боковую нишу, и я помог Таннии снять плащ. Иероглифы на ее руках вспыхнули, а в чаше загорелся огонь, хотя она даже не подошла к ней. Казалось, воздух в Храме наэлектризовался.
Слушай себя, прошептал я, И ничего не бойся, Здесь все подчиняется твоей силе Огня. Ты только слушай ее.
Она кивнула мне и улыбнулась. Я не видел больше страха в ее глазах.
Следом за нами в Храм вошли все остальные. Моя семья, все в черных одеждах, встали в нишу перед входом в главный зал. Там был высеченный из белого мрамора небольшой пьедестал, на него взошла наша Жрица, а мы остались стоять перед ним, разойдясь по обе стороны. Как только она заняла главное место, руны, что были высечены на нем, загорелись. А потоки лавы из бассейна, по высеченным канавкам, устремились к ногам Таннии. Они замкнули круг вокруг пьедестала у ее ног, как бы загораживая Жрицу от остального народа. Она села на высеченный трон, что находился в центре пьедестала, и процессия началась.
В главный зал стали заходить люди, низко кланяясь Жрице и проходя к бассейнам с переливающейся и кипящей лавой, бросали в нее свои подношения: цветы, фрукты, кто-то выливал в огонь вино, кто-то бросал в него целые туши убитых животных. А горящая лава пожирала эти подношения. Все как когда-то, много веков назад. Кристалл Огня, стоявший в конце зала, сиял красным заревом, отбрасывая блики на стены Храма. Это было волшебно. Такого не видели ни наши жители, ни старые служители Храма, вообще никто за много веков, с тех пор как Боги отняли у нас силу огня.
Я посмотрел на Таннию. Ее руки, лежавшие на каменных подлокотниках, переливались красными всполохами. Иероглифы сияли так сильно, казалось, что под ее кожей течет расплавленная лава, вроде той, что текла под ногами Жрицы. Она, как змея, опутала ее запястья. Народ с благоговейным трепетом смотрел на это чудо. Даже мои родители с братом и нашими гостями, казалось, не ожидали такого эффекта.
Я смотрел на нее и не мог оторвать глаз, настолько она была красива в этом красном шелковом платье с глубоким вырезом. На ее груди лежал красный кулон, словно красная капля крови, блистая и переливаясь своими гранями. Тем временем вереница людей закончилась, и все подношения были отданы священному огню. Люди не выходили из Храма, а вставали напротив своей Жрицы, склонив головы. Все ждали ее дальнейших действий.
Я подошел к ее пьедесталу, и, протянув руку к Жрице, встал, ожидая, когда она спустится. Танния поняла меня. И стала медленно спускаться, протянув мне руку. Пламя с ее руки перекинулось на мою кисть и медленно обвило мое запястье с иероглифами на моей руке. Оно не жгло меня, как и в прошлый раз. Просто образовав браслет вокруг моей руки продолжало гореть, как бы принимая меня. В зале раздались удивленные возгласы. Народ увидел, что сила огня принимала меня, как Хранителя Храма. Но Танния, казалось, сначала испугалась, как и в прошлый раз и хотела уже вырвать свою руку из моей ладони, но я не позволил, удержав ее ладонь в своей. Я посмотрел ей в глаза, она успокоилась. Не разнимая своих рук, мы вышли с ней из Храма. Следом за нами из Храма вышли родители и гости. Мы с Таннией сели в карету и отправились домой.