Стефан
Какая же сложная выдалась неделя. Я в раздражении толкнул обшарпанную подъездную дверь и вышел на улицу. Пришлось на секунду прикрыть глаза, так как после полутемного лестничного тамбура яркие солнечные лучи не самая лучшая альтернатива для зрения.
На лавочке напротив подъезда сидела закадычная парочка бдительных старушек. Как же я удивился, когда почувствовал ненавязчивое ментальное воздействие. А бабуси-то не промах. Но, похоже я прошел проверку и получил метку о профпригодности: эти почтенные дамы в легкомысленных сарафанах в цветочек и кокетливых соломенных шляпках дружно потеряли ко мне интерес и обратили свой взор на оживление в соседнем подъезде.
Идя вдоль дома по направлению к оживленной улице, я вспоминал последние дни. Как маялся от безотчетной тревоги и, как оказалось, не зря. Утихшее было раздражение, снова вернулось. Ну как можно, имея явный художественный дар, быть такой не приспособленной к жизни?! Пустые полки на кухне, сиротливая упаковка аспирина в аптечке. Даже изумрудной мази и той нет! Я был зол на Нину. Ведь я мог потерять девушку, едва начав действительно ее узнавать!
Какая-то лохматая и глупая шавка решила, что я достойный объект для поднятия авторитета среди себе подобных мелких пустолаек и побежала мне наперерез, попутно грозно тяфкая. Я не стал упускать возможность и поймал взгляд собаки. Удерживая зрительный контакт, я сбросил разрушительные и ненужные отрицательные эмоции. И мне хорошо, и, поджавшей трусливо хвост, дворняжке наука. Остыв, вспомнил, что случилось позапрошлой ночью: как сначала метался по скомканным простыням, а потом, всё же уснув, увидел кошмар, заставивший мое сердце выплясывать чечетку: бесчувственное тело девушки на холодном кафельном полу. Я парил над ней, пытаясь уловить едва различимое движение грудной клетки: вдох выдох, вдох ? Резко проснувшись, я не сразу выровнял собственное дыхание, а перед моими глазами все еще не пропала картинка с неестественно бледной девичьей рукой, не удержавшей яркую чашку. После такого намека, посланного мне неизвестной
силой, я удвоил усилия по розыску Нины. И едва не опоздал! Минуты до приезда скорой помощи текли словно патока в морозное утро. И какое облегчение я испытал, узнав, что в моих силах все исправить! Всего лишь окружить заботой и вниманием, но сначала преодолеть внутреннее сопротивление девушки. Почему-то заслужить ее доверие оказалось непросто.
Ускорив шаг, я вышел к перекрестку и поймал такси с угрожающим люминесцентным плавником на крыше. Назвав водителю пункт назначения, я тяжело вздохнул: надо успеть вернуться до того, как девушка придумает себе не весть что. Хорошо, что ехать не так далеко. Такси остановилось у госпиталя имени Мастера Яна достойного мага, основоположника применения магдара в лечебном искусстве. Жаль, что он покинул этот мир, не дожив до почтенного возраста. Никто не знает точно, что произошло, но сходятся в одном, что смерть Мастера была не так проста, как описали ее в Единой магической энциклопедии.
Рассчитавшись за поездку, я покинул говорливого таксиста. Здание госпиталя было выполнено в классическом стиле эпохи Королей. Хоть и отделка фасада здания была выполнена из ажурного мрамора, главной достопримечательностью госпиталя были витражи. Они украшали лестничные пролеты и весь первый этаж здания.
Пройдя сквозь стеклянные двери, я оказался в просторном холле. Здесь на витражах были изображены три добродетели: Вера в собственные силы и благость мира, Надежда на всепрощение, и Любовь к ближнему и милость Творца. Не знаю, что на самом деле подразумевал художественный мастер, но яркие цветные стекла не давали впасть в уныние всем входящим в госпиталь. Уж без применения силы тут не обошлось. Улыбчивая медсестра-хозяйка в строгой отлаженной форме с накрахмаленным воротничком спросила цель визита и занесла мои данные в лениво гудящий магбук. Я быстро поднялся по ступенькам на третий этаж и неожиданно встретил на своем пути помеху. Помеха была на двадцати пяти сантиметровых каблуках, стальных обтягивающих классические вторые девяносто брюках, и алой блузке со скромным декольте. Правда, сам бюст был не скромного четвертого размера. Мой взгляд поднялся выше на лицо пепельной блондинки. Выражение лица дамы было крайне удивленным светлые брови приподнялись домиком над фиалковыми глазами с густыми черными ресницами. А я вот не был удивлен, ну где же еще быть въедливой сотруднице прессы, охочей до сенсаций, как не в госпитале, в котором проходит лечение после ранения главный прокурор города Максимилиан Лерой.
Стефан?! А ты что тут делаешь? а вот голос у блондинки был не так сладок, как внешность.
И тебе всех благ, Ангелина, я слегка кивнул в приветствие. Уж не затем, чем ты, от свежей крови по утрам у меня изжога.
Девушка зло прищурилась, но промолчала.
Прости, но я тороплюсь. Привлеченная неожиданным шумом в процедурном кабинете, блондинка не стала возражать, и я пошел дальше по коридору. Моей целью была палата номер семь, она же предоперационная, но в которой еще возможны посещения. В ней на больничной кровати, заправленной белоснежным постельным бельем, лежала женщина. Ее шоколадного цвета волосы уже были обильно украшены серебряными нитями седины. Выражение лица внешне было спокойным, но я то знаю, что она слегка нервничает. Глаза цвета весенней листвы с теплотой взглянули на меня: