Мамочка мама»
Резко открыла глаза, задыхаясь и дрожа всем телом. Перед глазами все еще стоял мой малыш. Мой мертвый малыш. Я прижала ладони к глазам, сдерживая поток слез. Я не имела права
плакать. Я не смогла спасти его. Не смогла, пусть и приложила все силы к этому. Слабая и жалкая. Отвратительная.
Я ненавидела себя, и буду ненавидеть всю свою жизнь за эту слабость. Я не имею права плакать по нему. Поэтому мне надо держаться, во что бы то ни стало.
Через несколько минут, когда руки перестали дрожать, я встала с кровати. За окном только-только начинался рассвет. Я, без помощи Терезы, приняла ванную и умылась. Нельзя, чтобы хоть кто-нибудь видел мое лицо. Я тут только ради того, чтобы отомстить. Не должно быть никаких других чувств.
Я подошла к столу и взяла в руки лист с печатью Императора. Мне осталось только выжить в этом замке.
Неделя. Всего неделя.
Глава шестая. «Третье испытание»
Именно это было в прошлой жизни. Я все время убили на сочинение чего-то красивого, с множеством прекрасных эпитетов и аллегорий. В итоге все вышло так себе. Сейчас я даже не старалась. Мне кажется, в некоторых местах даже нет нормальной рифмы. Надеюсь, мне не будет так стыдно перед Софией и Карлиной, как я это себе сейчас представляю.
В зал мы вошли так же, как и при втором испытании. Я, опустив взгляд, мысленно успокаивала себя. Мне не важно, как поступает Адам. Не важно, о чем он думает. Основная цель сейчас просто не стать Императрицей. Любой ценой. Пусть и ценой пятиминутного позора.
Принцесса София рассказала прекрасное стихотворение. Ее голос был не громким, но глубоким. Я даже подняла взгляд, чтобы посмотреть на нее. Но никаких эмоций на лице девушки я не заметила. Было велико искушение посмотреть на трон, но я сдержала себя и снова опустила взгляд.
Когда меня вызвали вперед, я, чувствуя, что холодеют руки от страха, сжала их в кулак, слегка помяв лист, на котором был написан мой шедевр.
Леди Беннет. Прошу продекламировать ваше стихотворение, чопорно произнес дворецкий, сложив руки на трости.
Я отвела взгляд от дворецкого, прикрыла глаза и уверенно начала читать по памяти:
«Весенней утренней порой
Сидел воробушек смурной.
Сидел на веточке малыш,
Чего ты дальше не летишь?
Воробушек мне не ответил,
Но я точно знаю, что заметил.
Я не стану малыша торопить,
Потому что птицы не умеют говорить».*
Когда я закончила рассказывать свой «шедевр», то открыла глаза. Лица всех присутствующих выглядели просто неописуемо. Я едва сдержала улыбку, увидев изумление на вечно холодном лице дворецкого. Мисс Хадсон побледнела настолько, словно она вот-вот рухнет на пол. К сожалению, лица девушек я не смогла разглядеть, потому что они стояли позади меня. Но лицо Адама выглядело почему-то испуганным.
Леди Леди Беннет прохрипела мисс Хадсон.
Мне показалось, что она с трудом может произносить слова. Я почувствовала, что мои губы начинают складываться в улыбку и не стала ее сдерживать.
Я закончила, мисс Хадсон, произнесла я самым невинным голосом, на который я была способна.
А способна я была на многое. В конце концов, я была единственной дочерью в семье Беннет. Мне порой приходилось приходить к хитростям, чтобы отец и братья разрешили мне сделать то, чего я хочу.
Да как вы мисс Хадсон уже начала говорить вполне нормально, пусть и выглядела, как разъяренная фурия.
Но ее неожиданно прервал смешок. Отчетливый смешок, исходящий от трона.
Я вздрогнула и резко подняла взгляд на трон. Адам улыбался. Едва заметно, но уголки его губ точно были приподняты. Возможно, никто этого не заметил. Но я видела. Я столько лет прожила рядом с ним, что точно знала он чему-то рад.
И это выбивало меня из колеи. Он должен быть зол! Он не должен радоваться! Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Сердце почувствовала неладное, но я быстро себя успокоила. Да пусть смеётся, сколько хочет. Это испытание точно провалено. Никто не даст мне высший балл.
Леди Беннет, это было запоминающее зрелище, произнес он, наконец, и усмехнулся какой-то слишком жестокой улыбкой. Ступайте на свое место.
Спасибо, Ваше Величество, я слегка поклонилась и быстро встала рядом с Софией, на губах которой сияла
мягкая, но поддерживающая улыбка.
Карлина же выглядела слегка перепуганной, но смотрела на меня скорее с беспокойством, чем с презрением. Она нервно поглядывала на дворецкого, который вот-вот должен был ее вызвать и, когда я встала рядом, слегка коснулась моей ладони.
Я почувствовала навалившееся облегчение. Эти двое не стали смотреть на меня косо. Они почему-то приняли мой поступок. Даже не смотря на то, что в кругу аристократов это считалось бы недопустимым. С этого момента всем присутствующим в этом зале известно, что я не намерена становиться Императрицей. И это нонсенс для всех аристократов. Любая девушка из благородной семьи, сделала бы все, чтобы стать Императрицей. Это шанс всей жизни.
Я почти не слышала стихотворения других девушек. Опустив взгляд, я просто улыбалась, чувствуя, как клетка, в которой я до сих пор находилась, дала трещины. Словно порыв холодного воздуха, коснулись моего лица. Я смогла дышать полной грудью. Никто и никогда не возьмет меня в жены, с такими способностями. Это было бы унизительно, в первую очередь для самого Адама.