Изначально их было пятеро, но двое не пережили приземление. На беду Гвен и её товарищей по несчастью, покинули этот мир капитан и инженер их корабля, так что застряли инопланетяне здесь надолго. Сама Гвен была кем-то вроде солдата: ударная сила, скорость, способность к полёту и куча всего другого позволяли ей не только отбиваться от предполагаемой опасности, но ещё и защищать корабль во время дрейфа в космосе.
Как же вы тогда упали? спросила я, поняв, что Гвен должна была предотвратить любое травмирование обшивки корабля.
Всякое случается, пожала плечами инопланетяшка. Если честно, мне кажется, что это моя вина. Не уследила за периметром, и в итоге мы попали под облучение пиратского корабля.
На новость о космических пиратах я не знала, как реагировать, поэтому промолчала.
От их атак мы-то ушли, даже без особых потерь, продолжала Гвен, широко шагая по тротуару и сцепив руки за спиной; красный плащ хлестал девушку по икрам при каждом шаге, но потом применили квантовый скачок м-м, это типа телепортация. И в итоге вышло, что наш корабль скаканул, но в воронку затянуло ещё и разрушающий луч, которым отстреливались пираты.
Что за луч?
Попадает куда-нибудь и начинает всё разъедать, объяснила Гвен. Всё, с чем соприкасается, буквально распадается на атомы. Так что пришлось оторвать турбину. В итоге мы потеряли в манёвренности, корабль столкнулся с метеоритом, пока я была занята с турбиной. Полетела система жизнеобеспечения, продолжать полёт было нельзя, через пять земных минут мы бы оказались без транспорта.
Говорила Гвен показательно-беззаботно, однако Страйк довольно долго мимикрировала под человека, чтобы перенять нашу мимику. Я видела, что девушке сложно даётся этот рассказ.
Существовать в космосе могла только я и капитан, остальные нет. Мы могли потерять команду Единственное, что смог сделать наш пилот, это вывести корабль к обитаемой планете последним прыжком. К вашей, то есть.
Она тяжело вздохнула и взъерошила идеальную укладку. Волосы после этого вернулись к прежнему положению, словно зафиксированные в реальности.
Невольно возник вопрос: как наши инопланетяне себя ощущают? У них могут быть моральные загоны, муки совести, проблемы с самоопределением? Нужен ли инопланетянам психотерапевт?
Неправильные какие-то пираты, заметила я, решив не акцентироваться на темы вины и безвинности Чудо-Девочки.
Почему?
Насколько я помню из истории, во времена, когда моря контролировались пиратами, частенько случались казусы. К примеру, испанский корабль внезапно обнаруживался под английскими флагами. Потому что пираты, захватывая корабль, просто перепродавали его на сторону.
Чтобы это провернуть, нужно, чтобы корабль был цел, поняла мою мысль Гвен.
Да. А тут выходит, что в вас стрельнули чем-то, что разъедает при соприкосновении. Это уже больше похоже на попытку устранения, чем на пиратское нападение. Да и вообще, как вас пираты выследили? Космос же огромный!
Не настолько, как ты можешь думать. В его темноте постоянно кто-то с кем-то сталкивается. А если и нет, то всегда можно налететь на метеорит.
Потрясающе.
За это космос и любят, блеснула улыбкой Чудо-Девочка, явно не уловив моей иронии.
Она болтала и болтала, рассказывая про долгие перелёты, экспедиции, другие планеты; темы менялись так же быстро, как прыгал корабль команды Гвен в бесконечном космосе. Я смотрела на то, как Чудо-Девочка размахивает руками, крутится, идёт задом наперёд, активно жестикулирует, пытается изобразить стрёмных пришельцев при помощи мимики, и искренне не понимала, как же можно с такой девушкой закрутить отношения. Она же чистый ребёнок! Психологический возраст не больше тринадцати; этакая Пеппи Длинныйчулок из древней сказки, которая не может усидеть на месте и вечно находится в движении.
Нет, не в движении. В поиске приключений!
Несколько раз Гвен чуть было не рухнула на асфальт, запутавшись в собственном плаще. Я ловила девушку в последние моменты, даже не подумав о том, что Страйк может быть тяжелее меня в несколько тысяч раз. Просто хотела помочь, без учёта отдалённых последствий.
Или просто не думала о собственной безопасности. День у меня был долгим и насыщенным; грешным делом я думала, что вся драма, скопившаяся за десятилетие моего домашнего хозяйства, решила выплеснуться именно сегодня. Холодный воздух бодрил, но я больше не мёрзла: Страйк, заметив моё неудобство, и после очередного своего падения, сдёрнула со своих плеч плащ и накинула тот на меня.
Ярко-красное безобразие самостоятельно крепилось у ключиц чем-то вроде магнитов. Гвен была выше меня на голову, издалека так и не скажешь, если честно, так что полы плаща, бившие её по икрам, практически стелились по асфальту. Но я хотя бы в ногах не путалась, и на там спасибо.
Зря ты плащ носишь, сказала я, гладя красную ткань; та была странно-скользкой, даже больше, чем шёлк.
Ну, сумку мою не цепляло внутренней стороной уже хорошо.
Почему это?
Дёрнет кто в бою или сама упадёшь вон, сколько у тебя было почти удачных попыток. Учитывая твою грацию в спокойной атмосфере, носить плащ это как планирование самоубийства.