Принцесса изъявила желание сходить в город, чтобы купить себе зимних
вещей. Я предложил снять мерки и отправить кого-нибудь из слуг в лавку, но принцесса убеждена, что должна осуществлять свои покупки самостоятельно.
Ну, Хейн, вам не понять, какая это радость, как следует порыться в барахле! улыбнулась Васса и сделала шаг в сторону Доминики. Я как раз тоже туда собиралась. Я думаю, мы вполне можем сходить вместе и замучить старого ворюгу до смерти! Что скажешь, принцесса? Мы можем взять с собой Эда.
Она обернулась в сторону лестницы, но там не было даже намека на присутствие рыжего великана. Васса обиженно надула губки, но тут же приободрилась.
Или обойдемся без него. Что скажешь? она улыбнулась принцессе.
Я думаю, лучшего решения не предвидится, сказала Доминика и, поправив свой плащ, выпростала из-под складок ткани руку и протянула ее Вассе. Девушка радостно вскрикнула и повисла у принцессы на локотке.
Я покажу лучшую лавку с платьями, потом мы сходим в кабак и выпьем местного пунша!
Пунш и на нашей кухне варят, прогнусавил Хейн, но его никто не слушал.
***
Дорога к городу заняла целую вечность. По крайней мере, так казалось Доминике. Она предпочитала одиночество, в крайнем случае молчаливую компанию Куно. Их давняя дружба прекрасно уживалась с характером принцессы, Куно знал все эпизоды ее жизни, поэтому не нужно было объяснять, что Доминика была рождена с недовольным выражением лица. Вассу же физиономия южной принцессы явно беспокоила, поэтому на каждом шагу разбойница пыталась развлечь угрюмую принцессу. Она рассказывала анекдоты, сыпала пошлыми шуточками, а потом, считая, что получила кард-бланш от доминикиного молчания, принялась рассказывать ей всю свою жизнь. О том, как она выросла в богатом доме торговца, работавшего с Озерным Краем, как их семья переехала на север в Норпешт, как они разорились из-за войны с западом и как отцу пришлось отдать ее в услужение своим друзьям, лишь бы те списали его долги. Девушка, выращенная, чтобы стать приличной женой, стала кухаркой и поломойкой, новые хозяева не испытывали теплых чувств ни к ее отцу, ни к ней, хоть и обещали быть добрыми. Особенно их пугал ее дар. От доброты остались только злобные шутки и напоминания, что они в любой момент могут продать Вассу в бордель, но не делают этого из-за своей исключительной доброты. А потом в один прекрасный день она помогла рыжеволосому бродяге не проиграться в пух и прах и той же ночью он забрал ее в банду, предварительно натравив местное ворье на дом ее хозяев.
Я всегда верила в сказки про принцев, но кто же знал, что меня спасет Эдвин! А что насчет тебя? Тебя же тоже спасли из башни? тараторила Васса. Доминика с радостью поддержала бы с ней беседу, но принцесса едва ли умела говорить без цели что-то выяснить и сообщить. Она могла обронить пару фраз при светском разговоре, чтобы выяснить сильные и слабые стороны собеседника, могла поболтать о погоде, но говорить о себе просто затем, чтобы заполнить тишину это было настоящей пыткой. Посылать собеседников прямым текстом было не в ее стиле, поэтому Доминика лишь язвила, отмалчивалась и другими способами отбивала у собеседницы желание продолжать разговор.
Я не верю в принцев, предпочитаю говорить, что я спасла себя сама. Да, был Проклятый рыцарь, который вырезал охрану, но ему зачем-то нужно было поцеловать принцессу. Поцелуй ему ничего не дал, и мы разошлись. Я вернулась в замок отца, схватила Куно, мы обчистили кладовую и пустились в бега, пока не добрались сюда, отчеканила она. Вроде, ничего не забыла.
О, мама дорогая! глаза Вассы сияли так, будто она только что увидела красочное представление с фейерверками и драконом в натуральную величину. А тот рыцарь был красивым?
Красота понятие субъективное, пожала плечами Доминика и вперила взгляд в унылый пейзаж.
Серое небо, как хмурая мина, может испортить даже самый симпатичный вид. В солнечный день Бернберг создавал впечатление вполне себе милого края, обрамленного густой зеленью диких лесов. Хвоя блестела и радовала глаз, и даже грязь и слякоть поздней осени выглядела сносно. Но без солнца небо придавливало к земле деревья, людей и сам воздух, нанизываясь пузом на острые пики гор. В воздухе висела зябкая влажная дымка, готовая вот-вот насытиться дождем. Дорога под ногами расползалась, как старая ткань, и подошвы то и дело проскальзывали. Доминике не нравилась серость, не нравилась эта чавкающая грязь, но больше всего ее раздражало то, что она то и дело переставала чувствовать землю под ногами. Васса же с легкостью перепрыгивала с одного сухого участка на другой, не забывая припеваючи зазывать первый снег. А еще ей покоя не давал тот бедолага-рыцарь.
Ну какие у него были глаза? Волосы? Нос?
Он был в прыщах? Я слышала, что все рыцари ходят в прыщах и жутко воняют, потому что не выбираются из доспехов за все время походов. Я видела одного в Норпеште, когда мой хозяин хотел выдать свою дочку замуж, так ему пришлось отсадить молодчика на дальний угол стола, чтоб дочка не сбежала от его душка, хихикала разбойница.