Еще пахло ею . Она ушла час назад, но он по-прежнему чувствовал ее запах.
Или же ему так только казалось. Рул вздохнул, опустился в то же самое кресло, в котором сидел давеча, и набрал номер телефона, который знал лучше своего собственного. Макс и Каллен возились со спиртным в баре у западной стены, предоставив ему возможность побыть одному.
После девяти гудков трубку наконец взяли, и сонный женский голос пробурчал:
Надеюсь, твое неотложное дело того стоит.
Нетти, мне нужно поговорить с Ро.
Я передам, чтобы он тебе перезвонил после того, как проснется. Он сейчас спит естественным сном, который ему тоже нужен.
Ты не поняла. Я просил тебя не с отцом дать поговорить. Лу Нунцию необходимо говорить с Ро.
Последовало недолгое молчание, а потом женский голос сказал:
Сказал сильно. Для моего душевного покоя даже слишком. Хорошо, я отнесу телефон. Но если ему опять станет хуже, я тебе покажу, дерзкий.
Надеюсь при случае поделиться с тобой дерзостью.
Нетти пробурчала что-то нелестное о благоразумии лупи. Потом послышались звуки шагов и голос старшего брата. Бенедикт вовремя поспел спуститься с горы, чтобы спасти жизнь отцу, и теперь остался оберегать его.
Через миг в трубке раздался голос отца:
Слушаю!
Несмотря на скверное самочувствие, низкий отцовский бас звучал сильно. Легкие у него уцелели.
Сегодня был убит муж женщины, с которой я встречаюсь. Полиция считает, что это сделал лупус.
Последовала долгая пауза. Затем Айзен спросил:
Ты еще на свободе?
Само собой, я под подозрением. Как и всякий другой лупус, который находился в клубе. Я был очень сговорчивым. Криво усмехнувшись, Рул взглянул на голые ступни. Они нас раздели.
Что?
Были соблюдены все приличия, заверил он отца.
Было даже забавно наблюдать смятение на хорошеньком личике детектива, когда он бросился поспешно выполнять приказ Лили и начал расстегивать штаны. Она его остановила, конечно, но часть ее была против этого.
И это ей очень не понравилось.
Меня провели в мужскую комнату, где я разделся на белой бумаге. А сержант мужчина тщательно осмотрел мои вещи.
Что они искали?
Полагаю, улики. Но если убийца был в волчьем обличие, я не знаю, что они надеялись отыскать. Хотя детектив вроде бы совсем не глупа. Видимо, что-то могло связать кого-нибудь из нас с местом преступления. Которое, к слову сказать, совсем рядом на детской площадке поблизости от клуба.
Что из себя представляет детектив?
Она, Рул мгновение собирался с мыслями, отбрасывая все личное, сообразительна. Решительна. Возможно, честолюбива. Я ей не особо понравился, но все же она не считает меня убийцей. Похоже на то, что мое алиби не покрывает время, когда убили Фуэнтеса.
Какое алиби?
У меня много свидетелей, готовых показать, где находился после половины десятого, в том числе несколько людей, что ценно. Но я был один до того, как приехал в клуб.
Хм... Я запросто найду тебе свидетелей на этот период времени, но все они будут лупи. Таким показаниям копы и судьи не поверят.
Губы Рула дрогнули:
Наверное, у них есть на то причины.
Может, и есть, хмыкнул Айзен. Ладно, сделай вот что. Во-первых, выясни, действительно ли человека убил лупус. Не впервой кому-то сваливать грехи на нас.
Я тоже об этом подумал. И уже поговорил с репортером, жаждущим заполучить информацию, но тот пока ничего не разнюхал. Учитывая то, что Каллен нам сказал...
Это может быть правдой, а может и не быть ею.
Относительно
нападения на тебя он оказался прав.
Но его предостережение несколько припозднилось, верно? Если он пытался убедить меня в своих честных намерениях... Не кипятись, мальчик. Я даже через телефон чувствую, как ты распалился. Знаю, он твой друг, и не умаляю значимость его информации, но не собираюсь глотать все без разбору. Он не принадлежит ни к одному клану.
Что не ставит его вне закона.
Он мазурик ненормальный по определению. Тут Рул ничего не смог возразить и сказал:
Мы знаем что-то затевается.
Но мы не знаем что и не знаем, кто затейник. Голос Айзена звучал утомленно. Можем только предполагать. Мне нужны факты. Не исключено, что копы нароют какую-нибудь информацию. Мне нужно знать, что они разнюхают. А тебе важно не сесть за решетку. Лучше всего было бы соблазнить эту хорошенькую полицейскую ищейку.
Рул почувствовал себя так, словно получил удар под дых, а когда через секунду пришел в себя, спросил:
Почему ты думаешь, что она хорошенькая?
Айзен снова рыкнул утробным хохотом:
Ты можешь скрыть что угодно от кого угодно, но ведь я не просто твой Ро, я твой отец. Думаешь, я не вижу, когда ты неравнодушен к женщине?
Айзен задал еще несколько вопросов. Выдал указания. Рул слушал вполуха. Ему очень хотелось сказать отцу, что он не может соблазнить Лили Ю ради пользы дела, потому что она... она... видимо , она. Точно он пока не знал. Ведь глоток запаха ничего не доказывает.
Шутки в сторону, сказал он. Может, выйдет толк, если я расскажу ей о наших подозрениях.
Только не переусердствуй и не рассказывай всего! огрызнулся Айзен. Все равно не поверит. Это помешает завоевать ее доверие.
У тебя такой голос, словно Нетти слишком рано разбудила тебя, оторвав от сна.