Нет! воскликнула Элли. Она долго сдерживалась и наконец горько заплакала затряслись плечи, рассыпались золотые волосы. Что я натворила! Что наделала!
Милена схватила Элли, прижала ее голову к своей груди, беспомощно глянула на Генриора.
Дамы, можно попросить вас выйти? вдруг жестко сказал Генриор и обернулся к Иголтону. Разрешите поговорить с вами наедине?
Да пожалуйста! тот пожал сухими плечами. Было бы о чем.
Милена бросила на Генриора выразительный взгляд, но подумала и спорить не стала, взяла за руку Элли. «Пусть мужчины побеседуют, шепнула она сестре. Может, договорятся».
Скажите, Иголтон произнес Генриор, когда дверь захлопнулась. Кто подписал эту бумагу? Кстати, я не просто помощник, я официальный представитель графа отца этих девушек.
Генриор сунулся было во внутренний карман, но Иголтон остановил его:
Не стоит предъявлять корочку. Она мне совершенно не нужна.
Я не документ ищу, мотнул головой Генриор.
А что? Надеюсь, не пистолет? ухмыльнулся Иголтон, но глаза его за очками нехорошо блеснули.
Нет. Вот таблетки от головной боли, очень хорошие и дорогие. Выпейте. Вам будет легче.
Иголтон посмотрел на Генриора с любопытством, но блестящий блистер с синими
мелкими таблетками взял. Повертел его в костлявых ладонях, щелчком выбил таблетку, кинул под язык. Налил в граненый стакан воды из пузатого, не слишком чистого графина, выпил залпом.
Терять мне нечего, надеюсь, полегчает, а нет, так лучше помереть от неизвестной таблетки, чем век мучиться на этой дрянной работе, ухмыльнулся Иголтон. Кстати, как вы догадались, что у меня болит голова?
Вы выглядите утомленным. Не беспокойтесь, я не отравитель и уж тем более не чародей. Это всего лишь отличное обезболивающее.
Так что вы пристаете с расспросами? Я все сказал вашим дамам. Раз есть бумага с двумя подписями, будет тюрьма. И стоит только надеяться, что тюрьма, а не плаха. Кстати, ваше имя?
Генриор Ларос. Так кто же подписал этот документ?
О, в этом кабинете допрашивать могу только я! рассмеялся Иголтон, показав длинные желтоватые зубы. Да и какая вам разница, Генриор Ларос? Такие дела не имеют обратного хода.
И всё-таки? Я думаю, что бумага составлена не здесь, а в замке сразу же после происшествия. Так кто же поставил автографы? Дайте угадаю. Первая подпись граф Андреас Розель, так?
Допустим.
Да уж Этот мальчишка давно отбился от рук. Но кто же второй? Кто-то из гостей? Неужели герцог Крис Готц?
Совершенно верно.
Да протянул Генриор и замолчал. Наконец он глубоко вздохнул, посмотрел на Иголтона, сказал с тоской: Я думал, что лучше разбираюсь в людях. Андреас это понятно, он с детства был таким. А вот Готц мне казался довольно добрым человеком. Он же прекрасно понимал, какую роль сыграет его подпись. Конечно, разбитые чувства, ревность это понятно. Но ведь если бы не второй росчерк, дело обошлось бы банальным арестом. Уж точно не плахой. Так?
Возможно, и так. А может, и нет. Теперь не узнаем.
Генриор подумал, сказал осторожно:
Иголтон, я буду с вами предельно откровенен. Мне, по большому счету, нет никакого дела до этого парня. Как по мне, так лучше бы его вовсе не было! Тогда бы я сейчас спокойно спал, а не стоял тут у вас в кабинете. Но мне не безразличны девочки, что плачут в коридоре. Элли чистая, светлая душа. Эта история может сломать ее и привести к непоправимому. Знаете, однажды я с подобным уже столкнулся. Подростки такие непредсказуемые припомнив что-то тяжелое, страшное, болезненное, Генриор перевел дыхание и продолжил: У меня нет своих детей, и графские девочки для меня как родные. Если с Элли что-то случится, ее отец не переживет. Да, знаете ли, и я Иголтон! Должен быть какой-то выход! Что, если мы уничтожим этот документ и составим иной, не такой бескомпромиссный?
Предлагаете взятку? помолчав, поинтересовался Иголтон.
Глава 17. Благодарю за таблетку
Ну как вы не понимаете, это бесполезно! в голосе Иголтона плеснулась досада. Письмо зарегистрировано, копия у главы управы, вторая в редакции. Да-да, не смотрите на меня так, таковы правила передавать в газету любые сведения, касающиеся дворян. Завтра выйдет статья. Ничего не изменить.
Даже если граф Мишель Розель, отец Элли, лично приедет в управу?
Да. Это только добавит шумихи.
Даже если граф Андреас и герцог Крис придут, чтобы забрать документ?
Именно так. Но бумагу им уже никто не отдаст.
Черт побери проговорил Генриор, тяжело опускаясь на черный кожаный диван. Но ведь должен быть какой-то выход! Вы столько лет здесь работаете! Подскажите, помогите нам, в конце концов!
Генриор снова сунулся было в карман, но Иголтон остановил его:
Если вы хотите дать мне денег, знайте не возьму. Даже не думайте.
Нет, я не за деньгами.
Таблетка мне тоже больше не нужна. Кстати, благодарю вас, мне полегчало.
Посмотрите. Это портсигар. Старинное серебро, редкая чеканка. Мне его подарил граф за хорошую службу лет пятнадцать назад. Я давно бросил курить и ношу портсигар как сувенир. Поверьте, эта вещь ценная не только как память, она просто ценная, антикварная. Но не дороже спокойствия графа и Элли. Возьмите и скажите, что нам делать.