Туда лезть придется? спросил Братишка.
Не то, чтобы брезговал, навоз в деревне дело привычное, но пачкаться не хотелось.
Не-а, махнул рукой Коготь, отрывая от ближайшего пня мох. Посуху пройдем! Только сопелку надо будет заткнуть, он протянул часть напарнику. А то задохнемся!
Ручей нырял под городскую стену, оставляя над собой совсем небольшой зазор. Пришлось ползти по самому краешку, благо отверстие было немного шире речки.
Здесь же и враг залезть может, прошептал Братишка.
Решетки опускаются, пропыхтел ползущий впереди Коготь. Когда аларм объявят. Их вышибить можно, только если в Вонючке по шейку стоять. А большинству, так и с головкой будет.
Он высунул голову из дыры и внимательно огляделся.
Чисто!
Оба выбрались наружу. Точнее, внутрь города. Коготь еще раз огляделся и затрусил вдоль стены налево. Потом свернул в небольшой грязный переулок, скользнул вдоль забора, нырнул в дырку и четырежды стукнул в покосившуюся дверь крохотной хибары. Дверь открылась. Невысокий, не выше Когтя ростом, сухонький узкоплечий старичок окинул обоих подозрительным взглядом и недовольно буркнул:
Чего надо?
Клифт малый, Коготь не обратил на не слишком теплый прием ни малейшего внимания. И шкеры. Только чистые. На него, он кивнул на Отто. Чтобы в масть было. Братишка это мой.
В долг? прошамкал старик.
Обижаешь, нахмурился Коготь. Форс имею!
Линьковые? На свежаков работаешь?
Белки! Коготь осенил лоб Знаком. Даже не беговые!
Старичок исчез в доме, чтобы вскоре появиться с рубахой и штанами в руках.
Пойдет?
Коготь придирчиво осмотрел вещи, заставил Отто переодеться и, после недолгой торговли всыпал в ладонь старику горсть медяков. Дверь тут же закрылась.
Паук барыга честный, сообщил Коготь уже на улице. Раз сказал «чистые» так оно и есть. Можно носить без опаски. Потому все шмутье к нему идет. У него ойро без счета!
А не боится, что самого подломят? охраны у торговца Медвежонок не заметил.
Даже не думай! зашептал Коготь. Прошлой весной гостевые с Юга дернулись. Пятерых к лепилам унесли.
К лекарям?
Ну да! Не убивает он! Кости переломал и легавых вызвал. То не западло, раз на блатняка хвост задрали. Лепилы подлатали, и на кичу. А оттуда ни один не вышел. У Паука лапы длинные. И Пауком его не называй, не любит он свое погоняло.
Под разговор Коготь задними дворами и закоулками привел новоиспеченного брата в район, застроенный полуразваленными халупами, рядом с которыми хибара Паука выглядела королевским дворцом. Долго присматривался, прежде, чем подойти к одной из них, внешне неотличимой от других. Наконец, произнес:
Вроде, не было никого.
Я перекинуться могу, прошептал Отто. И понюхать.
Не вздумай! прошипел Коготь. Вообще забудь, что умеешь! Я пойду, гляну. Если всё нормально выйду, махну. Выждешь немного, и иди. А если меня повяжут ты слинять успеешь!
Тогда точно перекинусь, не согласился Медвежонок. Отобью тебя. Деда не смог, брата терять не хочу!
Коготь странно посмотрел на напарника:
Ладно, посмотрим.
Он скользнул вперед, подкрался к двери и скрылся внутри дома. Снова появился на пороге и подал знак.
Внутри было Плохо было внутри. Неровный земляной пол, на котором валялся всевозможный мусор: обломки камней и гнилых деревящек, полуистлевшие от старости тряпки, окаменевшее дерьмо, а запах, витавший под щелястой крышей, однозначно намекал, что не только окаменевшее Да еще старое кострище посередине.
Ну как хаза? спросил Коготь.
Медвежонок только крутил головой, не понимая, как здесь можно жить.
Страшно довольный произведенным эффектом, Коготь прошел к дальней стене, уперся в нее ногой и двумя руками, для чего пришлось принять на удивление неудобную позу, и толкнул. Часть пола уехала в сторону, открывая ведущую вниз лестницу.
Вслед за товарищем Отто спустился вниз. Люк закрылся, и Коготь зачиркал кресалом. Неяркий колеблющийся свет лучины выхватывал только стены уходящего в глубину хода.
Пошли, скомандовал Коготь, меняя лучину на факел из лежащей рядом стопки, завернутой в промасленную холстину,
а то света не напасешься. Тут идти и идти!
Длинный тоннель вывел в самую настоящую комнату. Здесь было небогато, но чисто. Прямо на полу лежала пара тюфяков со сложенными на них одеялами. В одном углу высился слегка кособокий шкаф без дверок, а в другом гордым королем возвышался огромный дубовый стол, сильно обшарпанный, но зато щеголявший фигурными резными ножками и большой тумбой с ящиками. Пейзаж дополняла пара больших чурбаков возле стола. В шкафу висели две шерстяные куртки. И больше ничего!
Это грот называется! Коготь воткнул лучину в стену и плюхнулся на один из тюфяков. Вот тут мы и живем.
Кто «мы»? спросил Отто.
Ты и я.
А-а-а глубокомысленно произнес Медвежонок. А это ты пещеру выкопал?
Ты что! мальчишка расхохотался. Мне такое слабо! Тут Грец со сворой жил. От него осталось. Даже не жил, они сюда от облав уходили. Все на дно ложатся, а Грец ниже.
А сейчас он где?
Нарвались они. Суфлер шавкой оказался, вот и сдал в солдаты. А свора была отморозок на отморозке, решили легавых на перья посадить. Ну те их хвостами и посекли! Один Грец ушел. А я неподалеку нарезал, помог дошкандыбать. Вот он меня сюда и привел. Точнее, я его, Коготь помолчал немного. Только не помогло это Грецу. Тут он копыта и отбросил. А хаза за мной осталась, обвел комнатушку взглядом. Только рамсю я, не Грец тут юмал. Он сачок был конкретный, да и не местный. А это давно построили. Тут еще один лаз имеется. На выход.