Не спрашивая никого из нас, де Воле начал похоронный марш Шопена, это был поразительный момент взрывы снарядов и ружейные выстрелы смешивались с величественными аккордами. Мы сидели, затаив дух, как бы зачарованные, лихорадочно прислушиваясь. Лицо де Воле преобразилось. Что видел он в полусвете? Он играл и играл, и казалось перед нами встала вся трагедия войны, вся суетность земных интересов, славы, величия и страдания. Стало тише и он перешел на Шуберта и кончил играть, когда воздух пронизал сигнал «все спокойно». Все молчали и только Дэзи Ривен рассмеялась
странным, полным почтения смешком. Она была единственной англичанкой среди присутствующих.
Мы все настроены соответствующе, сказала она.
А когда все они ушли, я широко распахнул окно и вдохнул темную, черную ночь. О, Боже! какой я бездельник.
Исследование причин альтруизма? Что? Я чувствую, да я чувствую проблеск интереса. Если это могло бы отвлечь меня от самого себя. Я посоветуюсь с герцогиней велю Буртону позвонить ей по телефону и узнать, могу ли я видеть ее сегодня. Иногда, между четырьмя и пятью, она берет получасовый отпуск, который посвящает своей семье.
Да. Буртон говорит, что она примет меня и пришлет за мной одну из своих карет Красного Креста, в которой я смогу держать ногу вытянутой.
Я склоняюсь скорее всего к научному трактату исследованию альтруизма и философских тем. Боюсь, что напиши я роман, он будет пропитан моим отвратительным духом и мне будет неприятно, что другие прочтут его. Я могу освобождаться от этой своей стороны в дневнике, но о чем будет книга? об альтруизме?
Конечно, если я возьмусь за это, мне понадобится стенотипистка. Без сомнения, здесь есть и английские. Я не хочу писать по-французски. Морис должен будет найти мне подходящую. Я не хочу ничего молодого и привлекательного. В моем идиотском состоянии она сможет использовать меня. Мысль о постоянном занятии даже подбодрила меня.
Мостовая за рекой скверна, я почувствовал себя разбитым, подъехав к отелю де Курвиль. Я нашел дорогу к кабинету герцогини, очевидно, единственной комнате, не превращенной в палату. Каким-то образом сюда не проник запах карболки. Было слишком жарко и открыто было только маленькое окно.
Как изумительно прекрасны комнаты восемнадцатого столетия! Какая грация и очарование в отделке, какое благородство в пропорциях. Эта, как все комнаты женщин в возрасте герцогини, переполнена, почти битком набита ценными художественными вещами, и между ними тут и там ужасающее кресло, обитое черным шелком, отделанное пуговками, вышивкой шерстями и какой-нибудь оборкой. А ее письменный стол знаменитый стол, подаренный Людовиком XV одной из ее прабабок, отвергнувшей его благосклонность. Груда писем, бумаг, докладов, бутылка креозота и перо. Одетый в черное слуга, возраст которого приближался к девяноста годам, принес чай и сказал, что герцогиня сейчас выйдет, что она и сделала.
Ее блестящие глаза были как всегда добродушны.
Добрый день, Николай, сказала она и расцеловала меня в обе щеки. Поди-ка сюда. Ты истинное дитя своей матери и я благодарю тебя за пятьсот тысяч франков для моих раненых. Больше я ничего не скажу.
Ее ножницы снова застряли в кармане на этот раз уже не красной вязаной кофточки и она поиграла ими минуту.
Ты пришел для чего-то, выкладывай.
Должен ли я написать книгу, вот в чем дело. Морис думает, что это развлечет меня. Что думаете вы?
Надо поразмыслить она стала разливать чай, бумаги мало сомневаюсь, сын мой, оправдает ли написанное тобою на ней ее употребление но все же но все же как облегчение, так сказать, аспирин быть может да. На какую тему?
Это как раз то, о чем я хотел посоветоваться с вами. Роман. Трактат об альтруизме или или что-нибудь в этом роде.
Она рассмеялась и протянула мне мою чашку слабый чай, маленький кусочек черного хлеба и крошка масла. Здесь не обходят правила, но меня удовлетворила севрская чашка.
Надеюсь ты принес свою хлебную карточку, перебила она, если ты будешь есть без нее, один из моих домашних получит меньше.
Я вытащил ее.
Здесь сойдет и позавчерашняя, а затем она опять преисполнилась интереса к моему проекту и снова рассмеялась.
Не роман, сын мой, в твоем возрасте и с твоим темпераментом он пробудит в тебе переживания, если ты создашь их у своих героев, а тебе лучше без них. Нет. Что-нибудь серьезное, альтруизм так же хорош, как и что-либо другое.
Я предполагал, что вы скажете это, вы всегда так практичны и добры. В таком случае, выберем тему, чтобы занять меня.
Почему бы не историю твоей родины Бланкшайра, в котором Тормонды жили со времен завоевания Англии, а?
Это привело меня в восторг, но и увидел невозможность этого.
Я не смогу достать необходимые для справок книги, а получить что-либо из Англии невозможно.
Она отдала себе отчет в этом раньше, чем я заговорил.
Нет, это должно быть философией
или твоим коньком мебелью эпохи Вильяма и Мэри.
Это казалось самым лучшим, и я решился в одну минуту. Это и будет моей темой. Я, действительно, знаю кое-что о мебели времен короля Вильяма и королевы Мэри . Таким образом, мы остановились на этом, а затем она задумалась.