К предкам уйдет, услышала она разговор стоявшего к ней спиной мужика, плохо, сильный охотник был.
Второй только головой покивал лениво.
Сильный, согласился он равнодушно, когда Рав уйдет, возьму Вару в свою хижину, а Рила пусть в женскую хижину идет она еще маленькая, чтобы женой быть.
Софью чуть от злости не разорвало этот неведомый Рав ещё даже не умер, а его женщин уже поделили даже не спрашивая. А потом что? Отправят девчонку, как и её, мясо зарабатывать?
Ненавижу козлов, сквозь зубы прошипела она и решительно выбралась из леса.
Заметили женщину не сразу. Только когда она, расталкивая толпу выбралась в середину, люди стали оборачиваться, отрывая жадные взоры от умирающего.
Стараясь не обращать внимание на загудевшую толпу, Софья огляделась, отметив зареванную, лохматую женщину и жавшуюся к ней девочку лет семи, а потом подошла к загадочному Раву.
Судя по всему, дела у мужика действительно были не очень. Почти откушенная рука висела под странным, изломанным углом, а глубокая царапина на боку и залитая кровью поляна говорили о том, что человек действительно
доживает последние минуты.
Блин, фыркнула женщина досадливо, без медикаментов тут вообще делать нечего.
Она оглянулась растерянно в поисках поддержки, но наткнувшись на одни лишь любопытные взгляды, недовольно поморщилась.
Пожелать, стоит лишь пожелать, мелькнул в голове знакомый голос.
Софье вдруг захотелось поспорить, возразить, что она ничего не умеет и у нее нет магии, но тут раненый мужчина застонал, захрипел и она, откинув сомнения опустилась рядом.
Верить и желать желать и верить, как мантру шептала женщина и опустив руку на искалеченное предплечье, прикрыла глаза.
Рану на боку женщина залечивала на одном только упрямстве. Уже чувствуя, что вот вот потеряет сознание, Софья убрала руки, рассматривая большой, бугрившийся не ровными краями, но уже не опасный шрам.
Теперь ему лежать надо и много пить, обратилась она к так и сидевшей с открытым ртом Варе, дней через пять десять он сам встанет.
Потом посмотрела на не понимающе таращившуюся тетку, вздохнула и растопырила пальцы одной руки.
Столько он должен лежать, буркнула Софья, потом растопырила пальцы на второй руке, может еще столько, а потом точно вставать сможет.
Женщина только головой покачала недоверчиво.
А охотиться будет? Спросила она озадаченно.
Софья только плечами пожала неопределенно, когда встанет, потом все раны заживут, тогда сможет, сказала она спокойно, но чёртова тётка не отставала.
А сейчас сможет? Спросила она настойчиво.
Невольная лекарша только фыркнула озадаченно.
А ты как думаешь? Спросила она злобно и посмотрела на Вару как на дуру непроходимую, ты же видишь, что он без сознания лежит. Отнеси мужа в хижину, давай ему много пить и спать тогда он быстрее выздоровеет.
Честно, говоря исходя из прошлого опыта общения, благодарности Софья не ждала, но то, что жена не захочет выхаживать мужа, не ожидала.
Я думаю он долго не сможет охотиться, заявила настырная тетка, глядя на все еще белого от большой потери крови, и не пришедшего в себя, мужа, зачем кормить буду? Еды мало нет, пусть к предкам идет я нового мужа найду.
Женщина даже оторопела от такого равнодушия. Если они к родным так относятся, то чего хорошего от них вообще ждать можно? И жена эта да сука какая-то, а не жена!
У Софьи даже руки зачесались, чтобы стукнуть стерву значит, пока добытчиком был, то хороший, а как помощь понадобилась, то и не нужен вовсе? Ну, уж нет, решила она злобно, пора обломать дамочку, хрен ей, а не новый муж!
Не найдешь, сказала она громко, поднимаясь с колен и окидывая ехидным взглядом ловящую каждое слово толпу, я вижу, что любой мужчина, который возьмет тебя в свою хижину хоть один раз уйдет к предкам. Я все сказала.
Тетка ахнула, испуганно зажав рот рукой, а толпа, к которой направилась Софья, загудела и отшатнулась, создавая широкий коридор и с ужасом глядя вслед.
Ну и ладно! Пусть лучше бояться, чем гнобят, решила женщина, направляясь к лесу, я доброе дело сделала, а дальше пусть сами разгребают.
Впрочем, уйти ей не удалось. Когда до леса оставалось всего шагов десять, в руку вцепилась заплаканная девчонка Рила, кажется, и продолжая рыдать, повисла на ней как обезьянка на ветке.
Не уходи, помоги, попросила она, размазывая одной рукой слезы по чумазой мордашке, а второй рукой продолжая цепко держать женщину.
Софья даже растерялась на мгновение.
Как? Спросила она сердито, за ним смотреть надо, а у меня даже хижины нет. Пусть твоя мать за своим мужем и ухаживает все равно другого у нее никогда не будет, добавила она ехидно, но девочка не сдавалась.
Есть, есть хижина, быстро заговорила она, Мара ушла, а хижина пустая. Мара травой лечила. Ты тоже лечишь, значит можешь жить там.
Софья даже остановилась задумавшись надо же, какая интересная информация. С одной стороны, находиться в этом зверинце не хотелось, а с другой хоть какая-то защита, ведь не известно сколько еще ей будет везти, и она не станет обедом для местного хищника.
А ещё пришла в голову здравая мысль, что если будет лечить людей, то оплату мясом брать можно. Желудок заурчал, сокращаясь голодными спазмами и женщина, наконец решилась.