Ну, не знаю от такого аргумента отмахиваться не стоило. Быковский тут, на станции главный, а мы же собираемся на «Зарю»! Можно и не докладывать, тогда никто ничего не узнает!
А твои, Мира, коллеги-музыканты? Они что, все это время
Я предупредила девчонок, они никому не скажут! Голос Миры дрожал, глаза огромные, чёрные, словно итальянские маслины подозрительно увлажнились.
Как мне удалось не расхохотаться, представив, как девушки-консерваторки несколько дней подряд будут делать вид, что их подруга где-то тут, только вышла ненадолго тайна сия покрыта мраком
А про браслет забыли? я кивнул на запястье скрипачки. Или думаете здесь его оставить? Так это зря стоит его снять, и браслет через десять минут подаст сигнал тревоги. Как, кстати, и в том случае, если Мира покинет станцию, не зарегистрировавшись предварительно у диспетчера!
Действительно Юрка сразу сник. Об этом я не подумал
Хочешь, перечислю ещё десяток пунктов, о которых ты тоже забыл?
На Юрку было жалко смотреть. Мира уже откровенно хлюпала носом и тёрла глаза.
Детский сад, да и только! Я вспомнил одну из миниатюр Михаила Задорнова он рассказывал о полёте на пассажирском АН-2 где-то то ли в Коми. Тогда в самолёт набилось народу на треть больше положенного; на вопрос как им продали билеты? неучтённые пассажиры «аннушки» отвечали: «Какие ещё билеты? С мужиками договорились, чтобы подбросили» Тогда, в далёких (во всех смыслах!) девяностых это звучало, как анекдот но мог ли я представить себе, что стану свидетелем чего-то похожего, только на космическом корабле, совершающем окололунный рейс? Вот уж действительно: человечество семимильными шагами продвигается в космос, не забывая тянуть за собой земные привычки, в том числе и такие вот Задорнов наверняка был бы от такой истории в совершеннейшем восторге впрочем, сейчас Михаил Николаевич ещё не всенародно любимый сатирик, а никому не известный рядовой инженер одной из кафедр Московского Авиационного Института. И далеко не факт, что он на волне всеобщего подъёма космической тематики переквалифицируется в работники эстрады, а не предпочтёт инженерную карьеру
Ладно, что с вами поделать я сменил гнев на милость. Мира, давай сюда свой браслет, и ступайте оба на корабль, я скоро. Да, и шмотки мои прихватите, вместе с котом не таскаться же мне с ними по станции!
Вернулся я спустя полчаса. У шлюза меня встретил второй пилот «Тихо Браге» во время недавнего перелёта с «Гагарина я его не видел, а потому представился и протянул руку. Второй пилот эта должность значилась на бэйджике, приколотом к левой стороне груди, вместе с фамилией: 'Ж. Гуррагча» ответил мне широкой улыбкой и крепким рукопожатием. Наружность у него была ярко выражено азиатская, ближе к бурятской или монгольской и я немедленно принялся гадать, как может звучать его полное имя. Но тут встречающий снова улыбнулся и сказал, что обращаться к нему можно «Са̀нсар». Прозвище это дали ему в лётном училище, за неистребимую тягу ко всему, что связано с космосом (собственно, на его родном языке это слово и означает «космос»), а когда он попал, наконец, во Внеземелье прозвище стало позывным. После чего повернулся