Я сама постираю, протянула руку за своим имуществом.
Да разве ж мне трудно? не поняла моего маневра женщина. Вы не бойтесь, я аккуратно пожмакаю, не порву чай.
Отобрать предмет гардероба не вышло, пришлось смириться. После меня накормили сытным завтраком мелкие яйца, чуть крупнее перепелиных, домашний хлеб и сыр я с удовольствием съела, от похлебки еле-еле отказалась.
Вы, Илриса, коли так снедать будете, до обеда-то не дотянете, горестно заметила Дизара.
Благодарю вас, Дизара, завтрак был очень вкусным, я поспешно встала из-за стола, пока радушная хозяйка еще что-нибудь не предложила.
Да что там вкусного-то? удивилась женщина. Что Никосу для охоты приготовила, то и вам дала.
Дядька Никос на охоту собирается? заинтересовалась я.
Не на зверя, вмешался мужчина. Слязнов я ловить буду.
Слязнов? глупо улыбнулась я. А кто это?
Дизара посмотрела на меня с заметной жалостью. Как на убогую.
А пошли со мной, предложил Никос, поднимаясь. Сама и посмотришь.
Никос продолжал обращаться ко мне на ты, и это было привычнее и легче, чем общаться с его женой. Стоило мне представить, что придется остаться с ней наедине, как я спешно закивала головой, соглашаясь на охоту на непонятных созданий.
Чи сдурел, Никос? фыркнула Дизара. Куда лиарию тащишь?
Все в порядке, торопливо заверила я. Я сама хочу пойти. Дизара, а нет ли какой старой обуви? я скосила глаза на собственные босые ноги.
На палатях штиблеты Марси должны старые валяться, ножка-то у вас маленькая, узкая, у него такая лет в десять и была, а потом в рост попер так, что не остановить.
Марси, это ваш сын?
Сынок наш, разулыбалась хозяйка. Охламон каких поискать! Да вот съехал от стариков, к жинке в хату перешел. У той старики померли оба, хата пустая, токма они и живут теперича. Гляну, може и штаны какие его завалялись. На слязнов разве можно в платье-то?
Дизара ушла из комнаты, а я выдохнула. Переглянулись с дядькой Никосом и обменялись понятливыми улыбками.
Она у меня только с виду грозная, потирая бороду, заметил мужчина. А так баба добрая, в беде никого не оставит.
Пока Дизары не было дядька Никос успел мне рассказать, кто такие слязны и зачем они ему нужны. Он их не убивать собрался, а отлавливать. Слязны это такие насекомые размером с полпальца взрослого мужчины, то есть довольно крупные, веселенькой светло-зеленой расцветки. Насекомых этих давно уже научились одомашнивать. Дядька Никос ловит их, сажает в специальные короба из соломы и глины и продает на рынке в Житеце. Насекомые эти сродни земным пчелам, судя по всему. Дядька Никос достал маленький горшочек с тягучей густой красной массой, по вкусу отдаленно напоминающей мед. Жожь и есть продукт, получаемый от слязнов. Попробовала с опаской, вдруг аллергия начнется, хотя раньше со мной такого не случалось, но мало ли. Мир другой, растения опять же иные, да и жожь эта такого ядреного цвета.
Сладкая очень, заметила я, запивая угощение обычной водой.
Так затем и собирают ее, что сладкая, крякнул дядька Никос. Ты что же и жожь никогда не пробовала?
Не доводилось, честно ответила я.
Вот, смотри, Дизара, только войдя, сразу заняла почти всю комнату. И не потому, что она такая крупная, а скорее, стоило ей только войти, женщина тут же подавляла всех вокруг. Нашла корочки старые Марсины, еще целые. На удивление прямо. Да был год, когда он вдруг как вымахал, а мы ему только-только обувку новую справили, да обшили. Вот оно на палатях и провалялось столько времени, да все равно пригодилось значится.
Обувь мне подошла прекрасно. Корочки кожаные туфли на деревянной подошве. Штаны десятилетнего парнишки оказались коротки, зато в талии отлично, две рубашки, что принесла Дизара немного в груди поджимали, но носить можно.
Тебе только это, Дизара протянула мне отрез ткани. Перси перевязать надобно.
Что? не поняла я, по инерции принимая ткань.
Ну это, зарделась женщина. Не носят у нас так одёжу бабы. Перематываться надо.
Грудь перевязать нужно? наконец дошло до меня.
Я и говорю, перси нужно затянуть.
Так, ясно, перси это грудь, но слово мне не знакомо. Однако я безропотно перевязала не туго требуемое место, теперь и рубашка лучше села, переоделась, обулась и вышла к ожидающему дядьке Никосу, он ждал за дверью, во дворе.
Ты теперь совсем как нашенская, заметил он, увидев меня. Бабам в деревне скажу, племянница ко мне приехала, чтоб вопросов лишних не задавали.
Конечно, кивнула я. Я не против.
Ты, это, смотри, слязны они в листве-то и не видны почти, продолжил инструктаж дядька Никос. Кусают дюже болюче, поначалу-то на щипок похоже, а после укуса место распухает, чирий раздувает огромный со слизью вонючей да болит жуть как. Если укусов много, можно и кончиться, а уж от боли намучаешься перед смертью! спокойным таким бодрым голосом рассказывал мужчина.
А меня передернуло от перспектив, да мысль мелькнула, может, ну ее, эту охоту? Лучше, может, к Дизаре вернуться? Но я упрямо продолжила топать рядом с дядькой Никосом. Мы прошли деревню насквозь, провожаемые заинтересованными взглядами множества женских глаз. Мужчин и не видно, только детишки, изредка подростки, да женщины. Они примолкали, завидев нас, а стоило нам удалиться хоть немного, за спиной слышались обильные шепотки, торопливые переговоры вполголоса, а кто и вовсе не стеснялся говорил, не скрываясь.