Пятница, 20 февраля. Позднее утро.
Ленинград, Невский проспект.
Дэн, за нами хвост! Фолк, сидевшая за рулем, отчетливо напряглась.
Вижу, мурлыкнул Лофтин. Не обращай внимания, Синти.
Можно оторваться, если неуверенно начала Синтия.
Стоп, детка! притормозил ее Дэниел. Можно, но не нужно.
«Хонда» с дипломатическими номерами ехала в среднем ряду. Малозаметный «Moskvich» салатного цвета не отставал, держась в сторонке. Лофтин пригнулся, осматриваясь.
Близился перекресток у «Гостиного двора» и гостиницы «Европейская».
Притормаживай, детка
Не называй меня «деткой», процедила Фолк.
Ты притормаживай, притормаживай
Синти послушно вжала педаль, пропуская машину, идущую следом.
Так! Уходишь в правый ряд и тормозишь у «Гостиного двора».
Там же остановка запрещена!
Вот именно, сухо сказал Лофтин. Если русские остановятся следом за нами, то сразу же себя выдадут. Давай, детка!
Фолк ловко перестроилась и, повизгивая тормозами, подкатила к бровке.
Всё, пока!
Дэниел выскочил из машины, и упругой походкой зашагал прочь. Ему очень хотелось
помахать рукой агентам русской naruzhki, но он сдержал порыв. Ссыпавшись в подземный переход, Лофтин быстро вышел к метро «Невский проспект».
Народу на станции хватало, чтобы затеряться, а вскоре и поезд подкатил. По привычке обшарив глазами перрон, Дэн вскочил в вагон. Моторы низко загудели, разгоняя состав, и понесли его, затягивая во тьму туннеля.
Словно подчиняясь качанию вагона, вице-консул откинулся на спинку. Можно чуток расслабиться. Наверху суета, беготня Наперебой пищат рации, стучатся доклады по восходящей, сыплются приказы по нисходящей
Далеко не уедешь, перехватят, а ему даль и не нужна. Прикрыв рот ладошкой, Лофтин ухмыльнулся.
«Мы их сделали, сэр Дэниел! Мы их сделали!»
Не подавая виду, что знаком, Дэниел взял с полки сборник Симонова, просмотрел, морща лоб и шевеля губами. Незаметно вложив записку, он вернул томик на место и отошел, гася поэтические восторги.
Перебирая русскую классику, он косился на агента, недовольно морщась тот слишком явно вынимал послание, никакой ловкости рук! Вообще-то, опасный сигнал.
«Немо» не просто неуклюж или неопытен. Он небрежен в силу своего характера. Сыночек высокопоставленных родителей, Гарбуз привык, что всё дозволено и ничего ему не сделают.
Поэтому рассчитывать на него в перспективе не стоит, все равно КГБ придет за ним. Но пока
Пока пусть поиграет в шпионов.
Вечер того же дня.
Сумская область, река Сейм
Машины пересекли Сейм по мосту, не заезжая в Батурин. За рекой перестроились теперь впереди маячили тюнингованные «Жигули» братцев Киршей. Восьмиклассник Гоша, как лоцман, вел автомобильный караван к пионерлагерю «Вымпел».
Правый берег реки вздымался кручей, источенной ласточкиными гнездами, как сыр дырками. Дорогу через пойменное чернолесье не просто очистили от снега, а выскоблили до самого асфальта она успокаивающе чернела в свете фар. А чуть позже лучи, качаясь, уперлись в ворота с поржавелыми силуэтами горнистов.
«Приехали»
На шум открылась дверь домика смотрителей лагеря, пропуская вялый свет керосинки, и выглянул сторож с двухстволкой.
Дядь Сень! прорезался звонкий голос Гоши. Это я! Это мы!
А-а! Сейчас, сейчас
Ружье дружелюбно повисло на плече, и сторож загремел засовом. Со ржавым скрежетом ворота распахнулись, пропуская на просторную площадку между первым и вторым корпусами безликими двухэтажными зданиями из силикатного кирпича, таращившихся черными окнами.
Соскучился, видать, как Робинзон, добродушно проворчал Славин, выруливая.
Марина мельком улыбнулась, словно споря с тем глухим беспокойством, что ворочалось внутри, и вышла. Холод в недвижном воздухе ощущался терпимо.
А я с утра и котел растопил Вы в первый корпус заселяйтесь, батареи уже горячие, суматошно болтал дядя Сеня. А воду я отдельно грею. Да-а! Баню, не баню, но душ горячий обеспечим!
О-о-о! разнеслись восторги. Ух, ты!
Да-а! гордо засиял смотритель. О, я сейчас генератор запущу, а то темно
Он скрылся в хозблоке, и вскоре приглушенно забубнил дизелек. Одна за другой вспыхнули лампочки под козырьками корпусов и на крылечке домика начальника лагеря.
Жить стало лучше, товарищи, громко выразился худенький, кучерявый парнишка, жить стало веселей!
Ой, Изя, затянула девушка с приятным кукольным личиком, как скажешь что-нибудь!
А чё?
Эгей! вознесся голос командора. Предлагаю поужинать, пока водичка греется, а потом мыться и спать! хитро ухмыльнувшись, он кашлянул. Поправка на реальность: поужинать, мыться, болтать часа два и спать!
Негромкие смешки подтвердили верность корректировки. Оглянувшись никто не слышит? Наташа сказала с долей грусти в голосе:
А мне даже жаль, что операция «Ностромо» завершается. Год с лишним мы искали, искали А нашли и все кончилось
Может, все только начинается! жизнеутверждающе зарокотал Славин.
Может вздохнула Верченко.
Ужинать, народ, властно сказала Исаева. Коля, на тебе матрасы, не забудь.
Ни за что! гуднул капитан.
Пионерский лагерь оживал, светился и гомонил, будто и не февраль в календаре. Зима отступила, таясь за хоздвором, поддувая колючим ветерком